Она была в джинсовом комбинезоне и шелковистой вязаной кофточке бледно-сиреневого цвета, обтягивающей тонкие руки и заканчивающейся фонариками у плеч.
—
Привет! – Ася улыбнулась. – Как же я рада вас всех снова видеть!
Она широко развела руки, как бы желая обнять и дом, и сад, и озеро за ним, и где-то там, вдалеке, прозрачный мелкий залив с песчаными берегами и чайками, недвижно сидящими в воде на камнях.
—
Ася! Послушай, мы ведь тебя даже толком не поздравили, – сказал я, откровенно любуясь ею. – Правда, ты не позвала нас на свадьбу. Но подарки у нас есть.
—
А свадьбы и не было, – отмахнулась она. – Не было и регистрации, если ты об этом. У нас получился свободный европейский союз.
Она задумалась и замолчала, но мне, как всегда, нетрудно было держать с нею паузу.
—
Ты надолго приехала? – наконец спросил я.
—
Я здесь уже две недели. Сколько пробуду ещё, не знаю.
Мастерская была очень большой, она занимала весь второй этаж, и Ася чудесно смотрелась на фоне полностью застеклённой стены, за которой отчётливо были видны ветви высоко выросших деревьев с ещё клейкими, блестящими листочками.
—
Что ты всё улыбаешься? – Ася с любопытством поглядывала на меня, двигаясь своей лёгкой походкой по периметру освещённого солнцем помещения и постепенно приближаясь ко мне.
—
Очень хочется тебя обнять, …сестрёнка. Можно?
—
Почему нет, …братец?
Она подошла совсем близко и я осторожно положил руки ей на спину, сразу почувствовав и всю её хрупкую незащищённость, и всю свою пронзительную к ней нежность… Как вдруг неожиданно ощутил, уловил еле слышное дуновение от присутствия ещё одного, крохотного, живого существа, уже умеющего, однако, радоваться жизни.
—
Ты так и будешь держать меня? – насмешливо проговорила Ася.
—
Нет. – Я опустил руки.
Теперь она более пристально вглядывалась в меня.
—
Ты очень переменился.
Я пожал плечами о отошёл.
—
Все мы меняемся. Вот и у тебя, например, скоро появится девочка и ты станешь мамой.
Она вздрогнула и как-то вся напряглась:
—
Ты уверен, …что это будет девочка?
—
Да. Такая же прелестная, как ты.
—
Ну, раз ты всё знаешь, – заговорила она, по-прежнему внимательно меня изучая, – тогда, может быть, согласишься стать крёстным отцом?
—
Ну уж нет! – решительно сказал я.
—
Почему? – удивилась Ася.
—
Потому что тогда я не смогу никогда на тебе жениться – крёстным не положено.
Я хотел, чтобы всё выглядело обычной шуткой, хотя на самом деле прекрасно знал, что всё это правда.
—
Не говори глупости! Ты уже женат.
—
У тебя устаревшие сведения, моя дорогая, – усмехнулся я, – Алина сделала мне предложение: она пожелала оформить развод.
Я согласился.
Ася вопросительно смотрела на меня, очевидно ожидая разъяснений, но я не мог ей больше ничего сейчас сказать, разве что повторить общеизвестное:
—
Не бери в голову! Всё, что ни делается, всё к лучшему.
Ася ещё попыталась сопротивляться:
—
То есть, ты можешь быть крёстным?
—
Нет, конечно.
И тут, похоже, она всё поняла:
—
Это что, такое вот замысловатое объяснение в любви? «Нормальные герои всегда идут в обход»? – спросила она.
—
Да, так и есть, – спокойно ответил я. Отступать было некуда. – Но тебя это ни к чему не обязывает. Скорее наоборот.
—
Что значит «наоборот»? – проговорила она, упрямо встряхивая головой, и её непритязательно стянутые на затылке волосы закачались из стороны в сторону. – Ты меня совсем запутал.
Я молчал. Наша вторая пауза слегка затягивалась. Пришлось прервать её оживлённым, даже слишком, рассказом о первом, что пришло в голову. Первыми были Север и северяне. Ася слушала тихо, не задавая вопросов, и лишь когда я закончил, грустно заметила: