– Не забывай, пожалуйста, – встрепенулась Ася, любовно поглаживая дерево и отходя от него, – что все самые главные опасности, как то: тщеславие, корысть, непомерная жажда славы, власти, – и далее по списку уже известных тебе «рукотворных деградаций», – кстати, как и все главные сокровища! – находятся внутри человека! И хотя внешне, к сожалению, продолжается весь этот ужас: шантаж, террор, изъятие разными способами духовных ценностей…, – всё-таки «в высшем смысле» не перестаёт работать и другой закон: если человек обладает развитым сознанием, он сам становится автором своей судьбы, и поэтому, если он чего-то не хочет, никто не сможет заставить его это делать, даже под гипнозом. Правда, такие состояния уже называются просветлением, святостью, или близко к тому, и встречаются не часто, а «аномальные зоны» продолжают воспроизводиться в массовом порядке.
– Вот именно, – подхватил Ника, – в основе «здравого смысла» по-прежнему стоит выгода, и кто хоть что-то начинает понимать, быстро догадывается: теоретически – шанс есть у каждого, а на практике воспользоваться им почему-то могут далеко не все!
– Если присмотреться внимательнее, то окажется, что не могут как раз те, кто сам этого в глубине души не хочет.
– То есть?
– То есть, кто-то утверждает, например, что хочет принести пользу народу, а сам стремится к власти и материальным благам. Да что говорить! – отмахнулась Ася, – примеров тысячи на всех уровнях, – сколько можно повторять! «Look to your soul for the answer». – Загляни за ответом в свою душу, как поётся в одной известной песенке. – Она помолчала. – На самом деле, что человеку хорошо, а что плохо, – это всё ещё так условно. Границы размыты, как между войной и миром в нашей жизни, добро и зло проходят по одному и тому же «полю брани», будь то общество или отдельный человек.
Она смотрела вверх и вдаль, медленно раскрывая руки, как для объятья:
– А ведь «хорошее будущее» уже наступает, тихо и незаметно, нужно только научиться ему доверять и чаще… «наговаривать», что ли, помня, что мысль материальна, особенно если она эмоционально слита с образом и мечтой…
Ася двигалась так же легко и невесомо, как он уже заметил, но теперь почему-то появилась уверенность, что она умеет «разговаривать с природой»: она наклонялась, и трава поднималась ей навстречу; чуть касалась ветки, и листья трепетали в ответ; она протягивала руку, и бабочка доверчиво садилась ей на ладонь…
«Ну и что? – подумал Ника, по старой привычке не очень-то доверяя чему-либо, выходящему за пределы рационального объяснения, – что особенного в том, чтобы наклониться и коснуться травы или листьев? Остальное легко напридумывать, поддаваясь искушению воображения. Надо быть строже к себе». Ника, казалось, был совершенно удовлетворён своей критичностью и самокритичностью, но тут почему-то вспомнилось японское стихотворение, всего из нескольких строк, – о Луне, которое любила Софья Алексеевна:
Вошла в лес —
Не сдвинула и травинки, Вошла в воду – Никакой ряби.
И уже знакомая ему в последние два года радость от создания мира образов из слов, приходящих неизвестно откуда, захлестнула его с новой силой…
– Ну что? Вернёмся к началу? – услышал он весёлый голосок Аси.
– Да я уже и забыл, что было в начале.
– В начале было, конечно, Слово, но я сейчас не об этом. В самих конкурсах, о которых мы говорим, нет ничего дурного. Даже просто привлечение внимания к талантливым детям, – насколько я помню, от 3 до 15 лет, – незаурядно проявившим себя в композиторском и исполнительском искусстве; в вокале, декламации или риторике; в возрождении народного творчества; показавшим необыкновенное мастерство в танцах, гимнастике, в различных, в том числе новых видах спорта, ремесла и даже развлечений, и т. д. и т. п., – уже один этот факт позволяет надеяться, что в обществе начнут вырабатываться иные критерии оценки достоинства и уважения к человеку, и, может быть, в скором времени не отпрыски богатых родителей, устраивающие ночные тусовки или гонки в нетрезвом виде на дорогих иномарках, – будут получать известность, ничтожные штрафы и название «золотой молодёжи», но истинные гении и таланты, раскрывающие перед нами невиданные и неведомые прежде человеческие способности, будут считаться «национальным достоянием». Ну, а то, что любую идею можно исказить, так это общее место.