– Ну, не знаю, – неуверенно ответил Ника, всё ещё обдумывая предыдущее сообщение, однако, увидев её быстрый, внимательный взгляд, постарался шутливо перестроиться:
– Надо будет попробовать.
Ася смотрела прямо и выжидательно, и тогда Ника, как бы посмеиваясь над собой, добавил:
– Хорошо, сегодня! Может быть, прямо сейчас?
– Надеюсь, что нет, – тоже улыбнувшись, сказала Ася, – Подожди хотя бы, пока мы с детьми сами не исчезнем.
Ника кивнул и спросил, желая окончательно удостовериться в разрешении беспокоящей его мысли:
—Ася! А мама знает, что для её окружения опасности миновали?
– Really, потому и выглядит такой умиротворённой и счастливой, если ты заметил.
– Все заметили, но я связывал это с возвращением отца.
Ася весело хмыкнула:
– А он никуда и не пропадал! Но всё вместе, – и здесь ты снова прав, – «просто замечательно». Узнаёшь любимое словечко Кати?
– Ася! – воскликнул Ника, продолжая свой собственный внутренний монолог, почти как его мама, – мне так надо с тобой поговорить!
Она лукаво прищурила свои чудесные глаза, которые заблестели лучистым ярким светом:
– А разве мы не разговариваем? Всё время? Даже молча? О чём же ещё ты хочешь услышать?
– О самом главном. – Ника не был уверен, что выразился достаточно ясно, как всегда, считая само собой разумеющимся, что Ася правильно его поймёт.
– Хорошо. Давай только сначала проведём наше совместное светское мероприятие под названием «званый обед», а к вечеру приходи к нам. Мы ведь теперь живём на два дома, ты знаешь? А пока, I should like, мне бы хотелось, чтобы ты вспомнил свои собственные достижения, то есть то, чем тебе самому удалось овладеть за это время.
– Ну, это нетрудно, – небрежно заметил Ника, – список небольшой.
– Don’t be in a hurry, не спеши. Я, например, могу сходу назвать не меньше дюжины особых умений и связанных с ними качеств, которые появились у тебя только за последний год.
Ника хотел тут же спросить: «Каких?», но вовремя остановился.
– Каких? – задумчиво вслух ответила Ася. – Наверное, было бы более справедливо, если бы ты сам ответил на этот вопрос. Ведь стоит только начать. – Well begun is half done.
У нас ещё говорят: «Дорогу осилит идущий». Ну, а если уж выражаться совсем круто, то можно вместе с лордом Честертоном сказать так: «into fascinating journey without end drives us a manyfaceted work», то есть «в чарующее путешествие, которому конца не видать, влечёт нас многоликий труд».
Нике тоже захотелось вставить какую-нибудь подходящую фразу, типа: «I can hardly ever understand what you say», – но в это время
Ася негромко хлопнула в ладони, и сразу, словно из-под земли, появились оба мальчика.
– Мы идём мыться и переодеваться к обеду, – сказала она. – А так как на нас обрушилась бездна подарков от Большого Ивана, то просто необходимо, хотя бы из вежливости, примерить новые костюмы. Так, дети?
– Так! Так-так-так-так! – запрыгал Ванечка, отбивая руками и ногами какой-то одному ему понятный ритм. Илья обнял его, Ася – их обоих, и они ушли.
Ника остался один. В голове у него привычно закружились постоянные и случайные, старые и новые, важные и не очень – вопросы, требующие, он это осознавал, обязательного решения. «А иначе как идти дальше?» Возникали и пропадали обрывки мыслей и образов, помогая и мешая друг другу одновременно. «Да, необходимо время, чтобы как-то привести всё это в порядок, – думал он, – отсеять лишнее, сформулировать в приемлемой редакции главное, а уж потом произносить вслух».
В чём-то он и сейчас уже отдавал себе отчёт, например, в том, что из всех убеждений, осевших в его сознании за последнее время, непоколебимых осталось не так уж много. Часть из них при близком рассмотрении оказалась самоочевидной, то есть примыкающей к тому самому, никуда не ведущему, тупиковому «обыденному сознанию», а другая, значительно меньшая, оставалась неразгаданной вблизи (или – в тени?) «вечных истин», которые мы, – думал он, – хотя и не можем никак до конца познать и убедительно выразить, исчерпав проторённые пути, почему-то с не меньшим и никуда не исчезающим энтузиазмом ищем снова, удивлённо открывая каждый раз не где-нибудь, а в себе самом неизвестные прежде возможности, и силы, и надежды…
«А нельзя ли сказать об этом проще? – прозвучал внутри у Ники насмешливый голос Аси, и так как он молчал, она добавила: – надеюсь, теперь-то ты не будешь отрицать, что мы действительно беседуем?»