Ника даже про себя не стал уточнять, почему всё так происходит, зато сразу ощутил собственные мысли как окончательно заблудившиеся, сплетённые в тугой клубок, без надежды их скоро распутать. «А надо бы» – подумал, и тут в его памяти всплыла (или была кем-то подсказана?) фраза Фрэнсиса Бэкона, скептически брошенная вскользь когда-то (кажется, лет 400 назад) – всем застревающим на рутинном месте искателям истины: «Надежда – это хороший завтрак, но плохой ужин», – и Ника, усмехнувшись, как-то неожиданно быстро успокоился. «А у меня сейчас что? – размышлял он уже почти весело. – Lunch? Или at about five o’clock tea?»
– И кстати, by the way, – что это за особые качества и способности, которые якобы появились у меня?
…Он неспешно пошёл в сторону леса, к озеру, где – он знал это по опыту, – если сделать всё правильно, запутанный клубок мыслей и проблем может исчезнуть, незаметно раствориться, и тогда, вполне возможно, желанные цели приблизятся, а вечно ускользающие превращения – «всего во всё» – станут более доступны.
Знал он также и то, что одновременно с естественным стремлением к исполнению желаний теперь у него почти всегда появлялось и столь же ожидаемое стремление к неисполнению желаний, хотя бы частичному, – ибо только в этом случае открывалась новая глубина самопознания, усиливающая именно своей противоположностью первоначальный замысел движения души и форму его воплощения, часто, хотя и не всегда, ведущие к новому уровню самопревосхождения. Так, по крайней мере сейчас, трактовал он «уроки» Софьи Алексеевны, стараясь быть самокритичным и отводя природным силам, а не только самому себе, право великодушного выбора пути, а потому, войдя в лес, без труда настроился на медитативный лад.
Он шёл спокойно, не позволяя хаосу мыслей захватить сознание, размеренно отсчитывая шаги, внимательно глядя вокруг сквозь розовые стволы сосен, по мягкой земле, усыпанной сухими иголками, стараясь попасть в едва слышимый ритм полнокровно существующей здесь жизни, помня о том, что нужно терпеливо ждать, когда лес откликнется на твоё состояние, пока ты не услышишь равномерно повторяющиеся его голоса и звуки, его музыку, составленную из шелеста листвы, лёгкого потрескивания веток под невесомыми телами птиц, их недолгого пения и переклички зверей… и тогда, возможно, только тогда ты получишь ответы на свои вопросы, или они сами придут к тебе, как единственная, ясно различимая истина…
Его охватила, обволокла нежная паутина мимолётных впечатлений, тихо разносимых лесом вестей, смысл которых может быть предугадываем, а их границы преодолимы, если ты способен смело перешагивать через уже познанное, сохраняя его, если ты искренне готов и дальше разгадывать черты своего высшего «Я», постоянно помня о воссоздании «живого энергетического контура личности» как естественного права на высокий статус, дарованный человеку самой жизнью…
Последние слова Ника совсем недавно прочёл и сразу запомнил в статье «Человек – это Вселенная» Марины Александровны Куртышевой (кстати, они с мамой ждали её сегодня в гости). И только лишь подумав об этом, он как будто сразу открыл некий невидимый шлюз для слов, предложений, цитат, имён, утверждений, опровержений, – и всё это посыпалось на его голову, как из рога изобилия. Нику вовсе не смутило такое «нашествие», напротив, он с интересом стал наблюдать за раскрывающейся панорамой мыслей.
…«Человек, бегущий никуда» – это уже серьёзное предупреждение нашему времени, когда происходит переход от одного типа эволюции, в котором разворачивался предпочтительно интеллект, – к эволюции духовности, когда дух начнёт преобладать над интеллектом…
…Однако же, как много грозных неожиданностей подстерегает нас на этом пути! В частности, «транссенция» – быстротечность, неуправляемость, спонтанность ускорения жизни, событий, обстоятельств…
…И этот вечно горящий экран TV, наружной движущейся рекламы, компьютера, планшета, телефона и пр., – и мы, исполняющие «приказы» с экрана, заражённые «пострефлексией», то есть – воображением «картинки» с последующей перестройкой, изменением сознания, чаще всего по неизвестным нам законам…
…Океан образов виртуальной цивилизации, самозабытье и самолюбование, «духовные селфи», роботизация, – обретая неожиданный размах, приводят к искажению духовного образа, к потере человеком самого себя и смысла бытия, к эпидемиям психического перевозбуждения, агрессии и аутоагрессии, информационным неврозам, последствия которых непредсказуемы и, возможно, необратимы…