Как ни странно, на этот раз и все остальные сразу поняли, о чём хотела сказать Катя, может быть, оттого, что все слова, по мере их произнесения, постепенно, но совершенно явно, можно сказать, неотвратимо, – раскрывали свои обычно скрытые тайники и секреты, обретая почти телесный облик, и нужно было лишь настроиться на их волну, войти с ними в резонанс, чтобы понять всю глубину звучащего слова.
Абсолютно попадая в тон происходящему, прозвучал уверенный голос Арсения:
—
Однако нам ещё предстоят великие битвы.
И в это мгновение перед Никой возникло видение могучего воина в доспехах и шлеме, высоко вздымающего громадного коня на фоне красного зарева, – и тут же он увидел полные восторга и ужаса глаза Ил; ии, видимо, только что подошедшего и теперь неотрывно смотрящего на то место, где несколько секунд назад был Арсений.
Ника осторожно огляделся вокруг: вроде бы всё как обычно – Арсений в белом летнем костюме, элегантный и весёлый, представляет Анну-Марию Марине Александровне, и та что-то оживлённо говорит в ответ; Катя гостеприимно встречает новую пару – смущённого, взволнованного Николая и Лару, державшуюся, напротив, спокойно и непринуждённо; Иван-Большой с Ванечкой на ухоженной лужайке отрабатывают новые приёмы искусства самообороны… «Хорошо, что никто ничего не заметил…» – с облегчением выдохнул Ника и тут же услышал тихий, мелодичный голос И;лии, закончивший вслух его фразу:
– …
потому что прогнозы малоутешительны. Не так ли?
Они выразительно посмотрели друг на друга, как два заговорщика, и тоже пошли к дому.
—
Прошу всех к столу! – громко произнесла Катя, и Ванечка радостно зазвенел колокольчиком, только что подаренным ему Иваном-Большим.
После обеда все разбрелись, кто куда хотел. Николай и Лара пошли длинными тропинками к озеру, не боясь вернуться поздно, так как дали согласие провести ещё один день за городом.
У нас два дома, а гостевых комнат ещё больше, – сказала Катя. – Будем рады.
Иван-Большой давно облюбовал себе диван в библиотеке, наслаждаясь редкой возможностью – «сколь угодно для души» – рыться в стеллажах, раскладывать вокруг себя сразу множество книг и журналов и читать, читать их почти одновременно, выбирая любое название в любом порядке.
Ася ушла в свой дом, забрав мальчиков. Она хотела закончить к завтрашнему дню выставку работ Софьи Алексеевны в мастерской, так как должны были приехать друзья и знакомые Сонечки.
Ника попросил разрешения прийти к ним вечером, а сейчас пошёл на кухню накормить зверей и помочь Кате. Арсений остался с Мариной Александровной в гостиной, сел за пианино и начал тихо наигрывать свои любимые мелодии. Марина Александровна стояла рядом, слушала музыку и то, что при этом напевал и нашёптывал ей Арсений. Закрывая за собою дверь, Ника ещё успел услышать прелестно-грассированное подражание Александру Вертинскому:
Где вы теперь, кто вам цалует пальцы, Куда ушёл ваш китайчонок Ли?
Вы, кажется, потом любили португальца, А может быть, с малайцем вы ушли?
…
Когда Катя и Ника закончили свои дела на кухне, они вдруг поняли, что ни музыки, ни слов уже не доносится из гостиной. Катя затопала каблучками по прихожей и громко позвала сына:
—
Ник! Ты, кажется, о чём-то хотел спросить Арсения?
Ника ответил что-то вроде: «Да, да, я помню…», – и только после этого она открыла дверь. Марина Александровна стояла у стены и молча, с какой-то мягкой грустью смотрела на Арсения. Он стоял рядом, очень близко, высоко нависая над нею, опираясь одной рукой о косяк, и что-то тихо и взволнованно говорил. Услышав звуки шагов и голосов, он не сдвинулся ни на йоту и остался напряжённо стоять у стены, даже когда Марина Александровна отошла и стала быстро, ни на кого не глядя, собирать свой рюкзачок и благодарить Катю «за прекрасно проведённый день».
—
Приезжайте чаще, мне нравится, когда вы здесь, – говорила Катя.
—
Спасибо… Не знаю… – думая о чём-то своём, чуть слышно бормотала Марина Александровна.
И тут Арсений, в один шаг оказавшийся рядом, твёрдым, не допускающим возражений голосом сказал: «Я вас отвезу!» – и быстро сбежал с крыльца, почти перепрыгнув лесенку.
Ника и Катя, не спеша, проводили Марину Александровну к мостику, где уже стояла машина с открытой передней дверцей. Арсений посадил Марину Александровну, закрыл дверь, обежал вокруг своего громадного «внедорожника», сел на водительское место и мгновенно, «с места в карьер», набрал скорость.