— Я уже несколько раз отвечала на этот вопрос. Они были безукоризненными.
— Хорошо, предположим. А не могли бы вы представить какие-нибудь доказательства этого? Нечто такое, что можно предложить суду.
— Что, например?
— Не знаю! Нечто такое, из чего следовало бы, что между ними были по крайней мере хорошие отношения. Или сердечные. Может, они вместе ходили в театры, на концерты, в рестораны…
— Это важно?
— Очень! Неужели вы не понимаете этого? Разве может муж убить жену, с которой живет в любви и дружбе?
Роза замолчала, ее взгляд стал грустным.
— Они никуда не ходили вместе, — тихо ответила она.
— Как вы себе это объясняете?
— Они были обыкновенными людьми… Жили несколько замкнуто. Мне кажется, что в их возрасте все люди так живут.
— Понимаю, — ответил он так устало, что она снова спросила:
— А это в самом деле так важно?
— Да. Но я все равно не стану делать из вас лжесвидетельницу Вы слышали когда-нибудь о господине Генове?
— Меня не интересуют сплетни, — резко ответила Роза.
— У вас есть ключи от квартиры ваших родителей? — внезапно спросил Стаменов.
— Нет.
— Но вы ведь жили у них?
— Мы вернули им ключи, когда переехали сюда.
— Немного странно. Это ведь ваш родной дом.
— Ключи всегда нужны. А нам они зачем?..
— Где вы были в день убийства? Я имею в виду вторую половину дня.
— Здесь… дома…
— Совсем одна? Или с подругами?
— Одна, конечно.
Она удивленно посмотрела на него, потом сердито спросила:
— А почему вы об этом спрашиваете? Уж не хотите ли вы сказать, что это я убила маму?
— Я знаю только, что ваш отец ее не убивал. Он сам мне сказал это.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, словно пытались проникнуть один в другого.
— И вы верите в это? — взволнованно спросила она.
— Да, верю! — твердо ответил он. — Но суть в том, что мне никто не желает ни в чем помочь.
Неожиданно он поднялся. Роза испуганно посмотрела на него.
— Вы спешите?
— Да, спешу. Но я оставлю вам свой адрес. Если у вас будет ко мне что, скажете после…
Он очень хорошо знал, что ей нечего сказать ему. Совершенно очевидно, что она ни в чем не виновата. Как не виноват и ее отец. Но подозрения Старика все еще довлели над ним — ведь и такой вариант тоже был возможен.
Вот почему он с еще большим рвением набросился на материалы следствия. Только теперь он понял, на какой зыбкой почве было построено все обвинение. Следователь явно рассчитывал на самопризнание больше, чем это позволял ему закон. Он просто безусловно поверил в него. Он даже не удосужился проверить те факты, на которые опирался.
Изучая вещественные доказательства, Стаменов обнаружил, что нож, которым было совершено убийство, был совершенно новым. И деревянная ручка, и металлическое лезвие так и сияли новизной. Создавалось впечатление, что им пользовались лишь однажды — для совершения преступления… Неужели это не произвело на следователя никакого впечатления? Похоже, что так… Кроме того, в день убийства, в будний день, Радева вышла из дома в своем самом новом костюме. Вероятно, она должна была встретиться со своим любовником. Но следователь не обратил внимания и на этот факт — скорее он принял его как доказательство своей версии. И даже на потрудился поговорить с Геновым лично, а ограничился его письменными показаниями. Юрист просто сознался, что имел связь с убитой. Уверял, что это была не случайная связь, что они хотели пожениться. Останавливал их только возраст Филиппа; они решили подождать, пока мальчик подрастет и более безболезненно и спокойно воспримет развод.
Стаменов задумался. В его голове зарождалось мрачное подозрение, но он не хотел верить в него. Он со вздохом собрал все документы, вернул их и вышел из следственного отдела с тяжелой головой. И снова начались его пешие похождения.
В первую очередь он посетил французскую спецшколу. С трудом, но все же он установил, что в день убийства Радева до полудня находилась на работе. Вернее, почти до полудня — она ушла без четверти двенадцать. Но о том, что после обеда не вернется, никого не предупредила.
— А раньше она уходила с работы без уважительной причины? — спросил адвокат.
Две увядшие женщины с аристократической внешностью — коллеги убитой — многозначительно переглянулись.
— Изредка, — ответили они. — И, как правило, во второй половине дня.
— Вы, конечно, покрывали эти отлучки!
— Конечно.
— Почему?
— Как почему? Из коллегиальности, конечно.
— Это слово здесь не совсем уместно, — несколько иронично заметил Стаменов. — Ведь вы знали, что она идет на свидание.
Женщины пытались возражать. Нет, ничего подобного они не знали и не могли знать. Радева с ними не делилась.
— Разумеется. Но ведь вы наблюдательны. Как все женщины. И вы не могли не заметить, что в такие дни она приходила на работу нарядно одетой и тщательно причесанной?..
Женщины смущенно замолчали. Не стоило их расспрашивать дальше — он уже узнал нужное. И все же он задал еще один последний вопрос:
— Какой она показалась вам в последний день, фактически за несколько часов до смерти? Встревоженной? Расстроенной? Или возбужденной и веселой?
На этот раз женщины глубоко задумались.
— Она умела скрывать свои чувства, — ответила та, что помоложе. — Никогда невозможно было понять ее до конца. Но кажется, она была в хорошем настроении.
Молодой человек снова побежал по улицам. На этот раз он посетил двух старых дев. Узнав, что он адвокат Радева, они едва не указали ему на дверь.
— Как вам не стыдно! — взорвалась старшая из сестер. — Взялись защищать убийцу!.. Таково ваше новое правосудие?
С грехом пополам он усмирил их. И задал единственный вопрос:
— Вы были на похоронах?
— А как же? — сестры возмущенно посмотрели на него. — Это были настоящие похороны!
— С отпеванием! — с достоинством добавила младшая. — И с хором… Всё как полагается.
— А был ли на них Генов?
— Не пришел! — обиженно произнесла старшая. — Вероятно, не знал.
Да, вполне вероятно!.. Георгий уныло брел по залитой осенним солнцем улице. День выдался прохладный и обещал стать еще прохладнее. Но и это не улучшало его сумрачного настроения. Черт подери, он пошел не по тому пути. Это не его дело — искать подлинного убийцу. Да и не этично это по отношению к коллегам. Его дело — доказать невиновность Радева. Но в последние дни у него закралось еще одно подозрение. Этот нож, такой новый нож! Зачем было покупать его за несколько дней до убийства? В таких историях настораживают даже случайные совпадения. Ему очень хотелось еще раз поговорить с Радевым, но он чувствовал, что это будет ошибкой… На суде их должно связывать хотя бы элементарное доверие.
И он снова вернулся в следственный отдел, чтобы закончить начатую работу. На этот раз он углубился в изучение медицинской экспертизы. И здесь налицо были поспешные выводы — исключительно важные заключения следовали из фактов, которые могли иметь и другое объяснение.
Неожиданно он вздрогнул. И, пораженный, встал из-за стола. Нет, тут нет никакой ошибки, факты совершенно очевидны. Все можно оспорить на этом свете, кроме заключения судебного врача. Стаменов возбужденно прошелся по кабинету, потом вернул документы и выскочил на улицу. На его счастье адвокат Илиев еще не ушел. Он сейчас же заметил торжество в глазах своего юного друга.
— Я спасу Радева! — нарочито спокойно произнес Георгий. — Я добьюсь для него полного оправдания.
— Что-нибудь обнаружил?
— Конечно. Нечто совершенно необычное…
— Поделишься?
— Нет! — ответил Георгий и улыбнулся.
— Почему? — удивился Старик.
— Хочу, чтобы ты пришел в суд и услышал все там…