Ралчев так и не услышал, как по радио невнятно объявили, что самолет из Варны приземлится через пять минут. Большая белая машина села почти бесшумно, и только после этого до его слуха долетел рев заглушаемых двигателей и острый свист воздуха. Пассажиры вышли из самолета, и он заметил в толпе плотную фигуру своего начальника, казавшуюся невероятно земной и внушительной среди других человеческих фигурок, смешно семенивших по бетону. Маленькая девочка выбежала вперед, худощавая женщина размахивала букетом. Они летели меньше часа, а им все еще кажется, что совершили целое путешествие.
— Привет начальству! — сказал Ралчев, когда Димов поравнялся с ним.
Инспектор только теперь заметил Ралчева, в его взгляде мелькнуло удивление. Он не привык к тому, чтобы его встречали и провожали.
— Привет, — ответил он и протянул руку.
И это было не совсем в стиле Димова. Как и его отец, и дед, он редко позволял себе такие вольности, особенно на службе, и как его отец, и дед, считал сдержанность главным признаком человеческого достоинства.
— Что-нибудь случилось?
— Случилось, — кивнул Ралчев.
— Может, тебя уволили? — шутливо поинтересовался Димов.
— Если бы!
— Что так? Или надоело?
— Люблю динамику, — так же шутливо ответил Ралчев. — А эти серые будни и впрямь начинают надоедать.
— Так что же сегодня произошло?
— Да целое дело… Очень необычайное убийство… Я бы сказал даже, что очень странное убийство…
Улетая, Димов оставил свой «Москвич* на платной стоянке. Так что теперь им не оставалось ничего другого, как сесть в машину и отправиться в город. По дороге Ралчев подробно изложил своему начальнику суть дела. Димов молчал, но Ралчев чувствовал, что слушает он с интересом.
— Ну и что тебе кажется странным? — спросил Димов.
Ралчев почувствовал в голосе начальника сдержанное любопытство.
— Как что? Убийство произошло в прихожей. Потом труп зачем-то перенесли в спальню. Зачем-то положили на постель и зачем-то накрыли одеялом. Эти действия кажутся мне бессмысленными. Прежде всего убийца рисковал перепачкать себя кровью и оставить дополнительные улики. Но самое странное в том, что после всего он смыл следы крови в прихожей.
— Тщательно? — сейчас же спросил Димов.
— Не слишком. Мы сразу же нашли пятно. Нашли и капли крови на полу; они вели из прихожей в спальню. На них преступник вообще не обратил внимания. Мы нашли даже тряпку, которой была смыта кровь. Ее довольно небрежно засунули под раковину.
— А нож?
— Ножа не нашли… Словно убийца захватил его с собой на память.
— Так, ясно… — пробормотал Димов.
Ралчев посмотрел на него чуть ли не с обидой.
— А мне вот ничего не ясно, — сказал он. — Спрашиваю себя — зачем преступник сделал это. Конечно, труп часто переносят в другое место, путают след. Но так делают лишь в тех случаях, когда хотят скрыть истинное место преступления, пустить следствие по ложному пути. А тут совсем другой случай.
— Да, ты прав, — согласился Димов.
— В чем прав? — Ралчев бросил на него быстрый взгляд.
— По первому впечатлению все, действительно, выглядит бессмысленным и нелогичным. Кажется, будто совершенно неважно, где было совершено убийство — в прихожей или в спальне. Ведь все равно ясно, что убита она в собственной квартире.
— Почему ты говоришь «по первому впечатлению»?
— Потому что эти действия не могут быть ни бессмысленными, ни лишенными логики. У преступника были свои соображения. Только мы вот пока не можем их понять.
— И в самом деле идиотская история! — сердито воскликнул Ралчев. — Если только убийца не психопат.
Как Ралчев и ожидал, Димов сразу же отправился на службу. Они поднялись на второй этаж, вошли в просторный холодный кабинет инспектора. На письменном столе уже лежали снимки, сделанные на месте преступления, и справка о семейном и служебном положении Радевых. Димов внимательно изучил снимки и документы. Через некоторое время пришел и дактилограф. Его желтое равнодушное лицо с белыми пятнышками экземы не сулило ничего необычайного.
— Никаких неизвестных отпечатков мы не обнаружили, — сообщил он. — Только отпечатки убитой и ее мужа… И ребенка, конечно…
— Да, спасибо, — кивнул Димов.
Дактилограф ушел. Димов немного помолчал, потом спросил:
— Какое у тебя впечатление от мужа убитой?
— Он сам не свой. Потрясен смертью жены.
— А если точнее? От чего он сам не свой? От горя? Или от ужаса?
— Мне кажется, и от того и от другого.
— А мальчика ты видел?
— Нет, побоялся.
— И я бы побоялся. Где он был во время убийства?
— Не волнуйся, у него есть алиби! — пошутил Ралчев. — Он был в кино.
— Я не шучу, — серьезно произнес Димов. — Если я еще не выжил из ума, то загадка скорее всего окажется связанной именно с ним…
Ралчев удивленно посмотрел на шефа и поинтересовался:
— У тебя уже есть гипотеза?
— Да, есть! И вообще вся эта запутанная история может иметь только одно разумное объяснение. Оно же — и самое неразумное…
— Ты, кажется, решил помучить меня?
— Нет, на этот раз нет, — усмехнулся Димов.
Он закурил и на мгновение словно растворился в клубах дыма.
— У убитой есть две сестры. Как я понял — старые девы. Вызови-ка их завтра, скажем, к девяти часам. В половине десятого придет дочь Радевых. Кажется, ее зовут Роза?
— Да, Роза.
— Она вряд ли скажет что-нибудь новое. А последним допросим Стефана Радева.
— Хорошо.
— Как твоя ванная, работает?
— А что, твоя не в порядке?
— Ты слишком многого хочешь от наших строителей. Но сначала надо бы подзакусить. Поверишь, я еще не обедал!
Ралчев скорее бы не поверил в обратное. Когда его начальник втягивался в работу, он почти не вспоминал о еде.
— Хорошо, пойдем к нам в ресторан, — предложил Ралчев. — Он еще открыт.
— Ну нет, только не туда!
— Почему?
— Не люблю и после работы оставаться на работе. Психологи правы, мой мальчик. Великая вещь — разгрузка! Без нее невозможна никакая нагрузка.
Они вышли на улицу. Ночь выдалась на редкость тихая и спокойная. Над черными крышами сияла желтоватая чуть на ущербе луна. По ночам эта часть города была совсем безлюдной. Они шли медленно, и все же их шаги порождали достаточно сильное гулкое эхо. Пробежала кошка, какой-то подвыпивший мужчина добродушно подмигнул им. Нервно и ненужно зазвенел трамвай. Пассажиры за его желтыми стеклами казались неподвижными и безжизненными, как манекены. Димов начал в шутливой форме делиться своими впечатлениями об игорном казино на Золотых песках.
— А тебе не захотелось сделать ставку? — неожиданно прервал его Ралчев.
— Даже в голову не пришло, — серьезно ответил Димов. — Я не люблю азартных игр и не верю в игру случая. Предпочитаю действовать наверняка.