Потом они вместе с Силиным, Егором и Андреем ходили по точкам стройки, о чем-то спорили, что-то доказывали друг другу. Наконец, Пужаев, перед самым отъездом, подошел к Оксане Ивановне.
— Великое дело затеяли ваши дети, давно пора возрождать Задонье. Я ваш помощник и союзник, убедили, очень рад. Я такого не ожидал. Единственное плохо: спорное место вы выбрали. Тут сложно решить: к какому району вас прикрепить, к нашему — Голодаевскому, или к соседнему — Родионо-Несвитаевскому? Дело в том, что поля явно наши, а вот сама усадьба... Через дорогу — Украина, можно сказать, «заграница», и тут не все ясно. Но я думаю, все решится. Разрешение на строительство уже есть. Остальное, я думаю, тоже уладится. До свидания, я еще приеду. Кстати, кто была вам Урминская Мария Анатольевна?
— Как вам сказать, и мамой, и бабушкой, и всем сразу, а что, вы ее знали?
— Дело в том, что я недавно копался в районном архиве и вычитал, что, оказывается, она моя двоюродная тетя.
— Вот как! Так тогда Петр и Павел — ваши прямые родственники! Они же ее внуки!
— Кто такие? — непонимающе посмотрел на Егора, Андрея и Силина, стоявших тут же, Евгений Григорьевич.
— Так они же и есть истинные владельцы этих угодий и этой стройки.
— Тогда где же они?
— В поле, у них сельхозбригада, сейчас готовят поля к уборке кукурузы и подсолнуха.
— Но тогда их фамилия должна быть Сердюченко!
— Как Сердюченко? — все переглянулись.
— Потому что отец у них носил такую фамилию. Ох, тут вы так накрутили, что сразу не разберешься. Ладно, поехали, красавица! — обратился Пужаев уже к Светлане, молча сидевшей в кабине, — Егор, ты едешь?
— А как же! Жену, велосипед и автомобиль доверять никому нельзя!
— Это, верно, особенно такую, — согласился Евгений Григорьевич.
Когда запылившая машина скрылась за горизонтом, Силин сказал:
— Вот и мне задание выпало на всю оставшуюся жизнь.
— Какое? — не поняла Оксана.
— Так вот глава администрации назначил меня главным прорабом строящегося хутора. Только, пока, без названия.
— А как на это Нина посмотрит?
— Говорить сегодня будем. По-моему, ей все равно, бредила деревней, так тут даже лучше будет, чем под Воронежем.
Раздался оглушительный взрыв.
— Во, Серега разошелся! Машины не успевают отвозить. А чего это каток стоит и грейдер возле него? Перерыв что ли? Так в колокол никто не бил! — И тут раздался звон настоящего колокола.
— Начинается, — вроде бы с неудовольствием, но с улыбкой сказала, подошедшая Клавдия Ивановна, — такую ораву накормить! Нужно кухню армейскую выписывать. С нашими кастрюлями не управиться, а там котел — хоть на сто!
Силин отвел Оксану в сторону:
— Слушай, Пужаев такое нам сказал, что у меня мурашки по коже пробежали!
— И что же он сказал?
— Мы ему предложили сюда, к нам, на жительство переехать, шутя, конечно. Говорим: вместе с женой и детишками. А он говорит: «Нет у меня теперь никого — ни жены, ни детишек. Жену хоть месяц назад возле этой же дороги нашли, а вот детей пока нет». Может, та женщина и была его жена?
— Господи, что творится, что творится. А где же дети?
— А кто ж его знает! Мы не стали допытываться, может, Егору сказать? Он же все может.
— Он же с вами был.
— Да нет, как раз в это время он ходил к Сергею. Его самого когда-то в Молдавии похищали, да ты же знаешь, так что он точно поможет. А вообще — это мафия. Чем хотя бы не угодил глава администрации? Он же не банкир какой-то!
— У каждого свое. Интересно, почему он сказал, что фамилия у Петра и Павла должна быть Сердюченко?
— Откуда я знаю, может, Урминская переписала их, а потом они, когда паспорт получали, захотели быть Исаевыми. Тут уж я им помогла, старых-то документов не было, а дети тогда ничего не понимали, им-то всего сколько было?
— Ну что, Оксана, сбывается мечта Ивана построить тут поселок, растут дома, как грибы, уже второй заканчиваем.
— Да, бригады работают хорошо, где вы их только выкопали?
— За такие деньги да не найти...
Глава тридцать третья
Иван очнулся в больнице. Возле кровати сидела пожилая женщина и читала.
— Почему я здесь? — тихо спросил. Женщина встрепенулась и, быстро отложив книгу, повернулась к Матыцину.
— Все хорошо, все уже позади, вы только лежите спокойненько, вы много крови потеряли, вам надо лежать и побольше спать, — нажимая на слова «вам», «вы», успокаивающе шептала женщина, будто экстрасенс.