— Ты чего это расклеился? Трупов не видел? Рано нам еще об этом. Теперь мы ему вот обязаны, — Оксана показала на живот, — кто бы ни родился — это будем «мы», только в одном человеке, в нем будет течь моя и твоя кровь, у него будет твоя и моя душа, и этому «мы» нам надо посвятить себя. Я к этому готова, всю свою жизнь отдам для него, а еще вернее — для нас.
— И я готов, но жизнь есть жизнь, и все может быть. Я хотел бы, чтобы хоть бы кости мои лежали рядом с костями моих родителей.
Глава девятнадцатая
Прошло четыре года. Разные события произошли за это время. Страна успела похоронить Брежнева, Андропова, Черненко. А в семье Исаевых родился сын, и назвали его Егором. Снова появился Егор Исаев, и, казалось бы, повествование наше стало подходить к концу, да не тут-то было!
Вроде и жизнь у Оксаны с Иваном настроилась, они вместе с Силиными (кстати, Анатолий вернулся с Афгана, награжденный орденами и медалями) каждый год ездили отдыхать на море, на десять-двенадцать дней вырывались в Карпаты. Можно сказать, что жили уже хорошо. И росли на белом свете снова Варвара, два Егора, один, правда, совсем маленький, но писано красивый и невероятно шустрый и сообразительный.
Исаевы работали на прежних местах, но больше преуспевала Оксана. Она потихоньку, через Самуила, сплавляла червонцы, и квартира Исаевых уже была полна изобилием. Ивану и не снилась такая жизнь. Оксана была действительно идеальной женой. Все время старалась быть отзывчивой и ласковой. Когда Егорка был маленьким, опекала его, оберегая от всевозможных болезней, а когда подрос, как-то само собой получилось, что Оксана начала заниматься больше обустройством квартиры: закупала мебель, посуду. И их автомобилем занималась она, ходила на курсы шоферов, купила в хорошем кооперативе гараж, оформила все необходимые документы, даже машину сама перегнала. В гараже отыскала все папки и документы, о которых говорил Виктор Иванович, сложила их в сухое место. Навела порядок, даже освещение провела. Работала она посменно, и время свободное было. Егорка ходил в садик, забирал его, как правило, Иван. Мальчик всегда, увидив отца, летел на встречу, раскинув ручонки и что было силы, кричал: - Папочка, родненький, как я соскучился! И они обнимались, ласкаясь, друг к другу. Иногда Ивану эти встречи навевали воспоминания о первом его сыне и тогда в душе Исаева, что - то обрывалось. Не было такого дня, чтобы Иван не вспомнил о сыне. Как он там? Как живёт? Элементы перечислялись регулярно и автоматически куда-то в Подмосковье. Жена ни когда не интересовалась финансовой стороны. У неё были другие заботы. Близились экзамены в автошколе. Оксана училась хорошо и надеялась получить права с первого захода.
А Иван в свободное время занимался воспитанием сына. Все, что он имел — тепло души, ласку, любовь, — он отдавал Егорке. Оксана однажды даже высказала недовольство:
— Что-то ты, Ваня, после рождения сына поостыл ко мне, аль разонравилась? Так я вроде бы еще ничего, — и она, встав перед зеркалом, обтянув талию красивым халатиком и подбоченившись, игриво посмотрела на мужа. Но в это время, как всегда некстати, влетел Егорка, грязный, со всклокоченными волосами, он держал в руках черный самодельный пистолет и, еще не успев закрыть дверь, закричал:
— Папка, папка, смотри, вот дедушка Игнатий что мне подарил!
— Какой такой Игнатий? — спросила Оксана. — Ты глянь, на что ты похож, ну-ка раздевайся и в ванную! И спать уже давно пора!
— Подожди, мать, — остановил ее Иван и, встав перед сыном на колени, привлек его к себе и, внимательно посмотрев на пистолет, сказал: — Да, вещь! Я бы такой не сделал, вот тебе и Игнатий!
— Откуда вы выдрали какого-то Игнатия?
— Как откуда, в соседнем подъезде живет, в беседке, всегда сидит.
— А, это тот, с палочкой, еврей. Так его, по-моему, Ефим зовут.
— Ага, Ефим Игнатич. У тебя, Егорка, тоже дедушка есть, да еще какой! Дед, Виктор, большой такой великан.
— Как ты?
— Да нет, мне до него далеко, — говорил Иван, раздевая сына и уводя в ванную. Часы пробили два часа дня. Время дневного сна Егорки. Он, правда, с большой неохотой укладывался в постель и всегда просил Ивана или Оксану рассказывать ему сказки. Мать быстро выдохлась в повествовании, зато отец в этом преуспел. Вот и сейчас мальчишка захныкал, не желая после ванны ложиться спать.
— А я тебе сказку расскажу про твоего деда Егора.