— Даже с одним глазом я для вас надеру им задницу.
— Знаю, сынок, — почти промурлыкал Поуп. — Я же надеюсь, что ты выведешь нас наверх. У нас сейчас все получается, и думаю, если не будет серьезных происшествий, меньше чем через две недели мы сравняемся с «Пиратами». Потом, когда выйдем на первое место, нам нужно удержаться на нем до тех пор, пока не возьмем кубок. Боже, когда я думаю об этом, у меня дрожат поджилки. Ты, наверное, знаешь, что это значило бы для меня после всех этих лет. Иногда мне кажется, что я ждал этого всю жизнь. Очень прошу, береги себя. Столько сказано, столько сделано, ты ведь уже не мальчик. В твои годы тело часто подводит, будь разумным, избегай неприятностей.
— У меня молодая душа и здоровое тело, — возразил Рой. — Не беспокойтесь обо мне.
— Только будь осторожен.
Рой пожелал ему спокойной ночи, но уйти не мог, так как Поуп вцепился в его локоть. Проводя Роя до поворота, Поуп прошептал ему, чтобы он не слишком увлекался Мемо.
Рой напрягся.
— Пойми меня правильно, сынок, она неплохая девочка…
Рой удивленно смотрел на него.
Поуп вздохнул.
— Если и есть настоящий плохой человек, то это я. Ведь это я познакомил ее с Бампом. — Вид у него был удрученный. — Надеялся, что она исправит его и удержит в команде. Но… хотя ты и сам знаешь, что из этого получилось. Бамп был не из тех, кто женится, а она… ну ты понимаешь, что я имею в виду.
— И что?
— Ничего. Только я неправильно поступил, подталкивая их друг к другу, не подумал хорошенько, что из этого получится. Ну они не поженились, и теперь это страшно мучает меня. — Поуп прятал от Роя глаза. — Я начал тебе говорить, что она — неплохой человек, просто невезучая, и всегда ей не везло, думаю, у нее дурной глаз, она всем приносит зло. Вот почему я прошу тебя: не слишком увлекайся.
— Хороший же вы дядя.
— Я забочусь о тебе.
— Я сам позабочусь о себе.
— Пойми меня правильно. Она дочка моей сестры, и я люблю ее, но она всегда недовольна и наверняка впутает тебя в свои проблемы, а они будут забирать столько твоих сил, что тебя надолго не хватит.
— Тогда знайте, что я люблю ее.
— Она к тебе так же относится?
— Еще нет, но, думаю, будет относиться так же.
— Ну смотри, дело твое.
Поуп выглядел таким несчастным, что Рой сказал:
— Да не беспокойтесь вы о ней. Я и с невезением ее тоже справлюсь.
— Ну что ж, попробуй. — Поуп вынул бумажник, вынул оттуда розовую бумажку и отдал Рою.
Рой увидел, что это чек на две тысячи долларов.
— Это за что?
— Это баланс твоей зарплаты за те месяцы, которые ты пропустил, прежде чем попал сюда. Полагаю, ты заслужил по крайней мере минимальной платы за этот год.
— Это что. Судья прислал?
— Этот червяк? Да он не пришлет тебе даже своей отрыжки. Это мой личный чек. — Поуп покраснел.
Рой вернул бумажку Поупу.
— Я зарабатываю нормально. Если Судья согласится увеличить мое жалованье, хорошо, но мне не нужны ваши личные деньги.
— Мой мальчик, если бы ты знал, что для меня значишь…
— Не говорите так. — У Роя перехватило дыхание. — Погодите, пока я добуду вам первенство.
Он повернулся, чтобы уйти, как вдруг наткнулся на Макса Мерси. Увидев синяк Роя, тот вытаращил заспанные глаза. И тут же кинулся назад.
— От этого гада только и жди подвоха, — сказал Рой.
— Он спал на диване, неподалеку от меня, где я ждал, когда ты вернешься домой. Там у него был фотоаппарат.
— Снимать мой глаз ему ни к чему, — проговорил Рой.
Он быстренько взбежал наверх; за ним по пятам следовал Макс. Хотя колумнист тащил камеру и полный карман лампочек для вспышки, он бежал быстрее, чем ожидал Рой. Рой попробовал оторваться от него, свернув в дверь второго этажа, а потом рванул по коридору. Увидев, что Макс не отстает, он проскочил через пару открытых стеклянных дверей в гигантский бальный зал с расставленными повсюду креслами, пальмами в горшках, музыкальными пюпитрами, оставшимися от танцев предыдущего вечера. Застоявшийся аромат духов, смешанный с дымом сигарет, напомнил ему о волосах Мемо, запах которых преследовал его. Рой подумал, не спрятаться ли среди кресел, но не хотел стать посмешищем. Поскольку здоровый глаз привык к темноте, Рой проворно двигался между препятствиями, не теряя надежды, что четырехглазый монстр разобьет фотоаппарат или сломает ногу. Но казалось, Макс нюхом угадывал дорогу и ни разу не споткнулся. Добравшись до стеклянных дверей по другую сторону зала, Рой проскользнул в них как раз вовремя, так что вспыхнувшая лампочка не оставила Максу на память ничего, кроме вида пустого бального зала. Колумниста словно приклеило к тени Роя, он бежал за ним по спиральной лестнице, а потом по безлюдному коридору девятого этажа, который, казалось Рою, тянулся, как бесконечная автострада.