Берг замолчал. Взгляд его говорил, как далеко он сейчас находится. Мысленно он представлял это чудо природы – тонкое золотое деревце с прозрачными золотыми лепестками.
– Ну и где же эти найденные на Колыме золотые деревья?
– Разумеется, в музее. Я хочу вам рассказать ещё одну историйку. В октябре тысяча девятьсот тридцать пятого года старателю Симонову неожиданно пришло в голову забить шурф среди посёлка, буквально в нескольких метрах от двери дома. Но он не мог снять промёрзший слой земли. Две девчонки-хохотушки проходили мимо. Перемигнулись, забрали у него инструмент и моментально сняли замёрзшую землю. Убежали, даже не оглянулись. Симонов буквально окаменел. Почти у самой поверхности возле его ног лежал сверкающий самородок необычной формы, буквально красавец! Представляете, вес самородка был три килограмма триста сорок пять граммов! Он тоже находится в музее. Его назвали «заячьи уши».
– Наш самородок тоже больше трёх килограммов, – тихо, как бы вскользь, сказал Романов.
– Так что ж, вы считаете, нам ещё раз повезёт? – с сомнением спросил Близинский.
– Непременно. Начнём работать завтра же. И будем верить в удачу. Наша цель – найти не единичный самородок, хотя и он не помешает, а месторождение.
Он помолчал, потом продолжил:
– Ваше время до середины октября, максимально. А там сезон закончится. Начнутся морозы.
– Что мы будем делать в морозы?
– Вы хотите вернуться в лагерь? – прищурился Берг.
– Это самое ужасное, что может произойти.
– Я не хочу возвращать вас в лагерь. Но я не всемогущ. Я не могу дать вам волю. Я могу сдать самородок государству. Вам зачтут в сокращение срока. Пока ещё зачтут. Могу оставить вас у себя для проведения каких-либо работ. Я не могу сделать вам документы для выезда на материк. Вольными вас может сделать только реабилитация.
– Что же можете нам предложить вы, начальник? – спросил Лев.
– Пока могу предложить пребывание у меня в гостевом доме, то есть вне лагеря. И это только при вашем безусловном старании и с соответствующей санкции лагерного начальства. Ещё я могу предложить вам написать в Москву письма с просьбой о пересмотре дела и либо сокращении срока, либо о реабилитации. От заключённых обычно такие письма в лагере не принимаются. Поэтому их можно постараться передать с оказией. В почтовый ящик их надо опустить в Москве. Решайте. Если самородок сдать в зачёт уменьшения срока, то я его сдам в течение этой недели, и вы снова будете ходить строем в золотой забой.
– Нет! Я думаю, нет. А ты как думаешь, Лев?
– Я думаю, что даже сокращённый срок в золотом забое мы не выживем.
– Тогда ваша задача – в этом старом забое найти месторождение, или я зря учился в горном институте. Поблизости должно быть большое золото. И его надо найти.
Друзья молча кивнули. Задача была ими понята: Берг хочет иметь «большое золото».
Берг женится
Когда Берг завербовался, то есть заключил договор с управлением Дальстроя в Москве, его предупредили, что одинокие женщины на Колыме практически редкость. Хорошая женщина, на которой можно жениться, вообще величайшая и, можно сказать, не существующая ценность. Ему посоветовали срочно жениться в Москве: договор заключался на три года. Жить три года одному в глуши на маленьком прииске очень тяжело.
На прощальную вечеринку Берг шёл с твёрдым намерением найти себе жену. Через два дня он должен был вылететь в Магадан. Едва перешагнув порог, он стал высматривать свою будущую жену среди присутствующих женщин. Однако скучное это занятие, когда душа молчит. Его взгляд скользил по женским лицам, безразличные мысли лениво отмечали скорее мелкие недостатки присутствующих женщин, чем достоинства. Берг сильно загрустил и уже без всякой надежды смотрел вокруг. Когда вошли ещё две припозднившиеся женщины, он без надежды смотрел в дальний угол. Услышав приветственные голоса, лениво обернулся. Спутник продолжал что-то говорить. Но он уже не слышал. Он вообще никого не слышал и не видел. Перед глазами было только одно светлое пятно и в центре его – лицо женщины в ореоле золотистых волос. Постепенно всё стало проявляться. Вот он уже видит её всю. А вот и слух вернулся. Но уже ничего не имело значения.