И теперь, фактически у финиша, что-то мешало правильно, адекватно воспринимать окружающее. Будто наметился сбой в программе, до этого безукоризненно выполнявшейся благодаря программисту в её лице. Однако не на ту напали, решительно и зло рассудила про себя Ирма и двинулась дальше. Цель была уже рядом, и всякие мелочи наподобие ухудшегося зрения остановить её попросту не могли. Тем более с таким помощником и напарником, коим являлся этот зверь. Она полностью подчинила биоморфа ментально и командовала им так же. Напрямую, через мозг. Сила, зародившаяся в ней неведомо как и с каждым вздохом расправлявшая крылья, делать позволяла такое почти что без усилий. Да и не такое тоже.
Через биоморфа, а на самом деле через выраженную таким вот образом собственную овеществлённую сущность, она безжалостно расправилась с Вольновым и собралась было дать команду зверю проверить весь периметр ещё разочек, чтобы уж больше никаких сюрпризов даже в лице бездомных кошек (и откуда они тут?), когда случилось неожиданное. В некотором роде даже катастрофа. А беда-то уж точно.
Краем глаза Ирма через восприятие того же биоморфа успела заметить стремительный блестящий высверк откуда-то снизу и сбоку, как раз с того места, где лежал мёртвый парень, да сделать уже ничего не смогла, даже отреагировать-то не успела: её тут, на лестнице, что вела вниз, туда, вдруг скрутила чудовищная боль в области живота и поясницы, и Ирма умерла вторично. Потеряв сознание, рухнула прямо на ступеньки и скатилась на площадку между пролётами, благо почти уже дошла. Но даже в таком состоянии ППУ не выпустила, держала оружие цепко, намертво, а очнувшись буквально через пару секунд, ошалело помотала головой и с недоумением огляделась. Что это было?.. И тут же вспомнила, что. И поняла почти сразу, что именно. Теперь она потеряла и зверя, прочувствовав через его восприятие убойную силу плазменной спирали. Чёртов мальчишка! Успел-таки выстрелить из спира, гадёныш. Сначала Лоцман, а потом и главное оружие, основной калибр, в некотором роде хороший такой сюрприз для Баева и его девчонки. Как же так?! Ну почему не догадалась добить? Ту суку вон добила, а этого пацана посчитала мёртвым, уже ни на что не годным. И так по-глупому просчитаться... Но какие всё-таки реальные ощущения, боже ж ты мой! Словно сама умираешь с последующим, правда, воскрешением. Смерть опять заглянула к ней в душу, но снова отступила, выворачивая свои костяшки в противоположную сторону. Надолго ли?
Риторические, маловразумительные вопросы Ирму не трогали совершенно. Она с трудом поднялась с холодного бетона и, держась за ушибленный локоть, продолжила путь. Виртуальная смерть ударила по нервам, как настоящая, для организма та ещё встряска, никакого позитива. Хорошо, до цели оставалось немного. Она уже чувствовала Энею, Ирма и раньше-то её чувствовала, но тут, на месте, с каждым шагом всё отчётливее и отчётливее ощущалось присутствие некоего образования, квинтэссенции, далёкой от всего земного, наполнявшей её чужеродной сущностью, но вот, поди ж ты, здесь обосновавшегося. Это неправильно. И этого не должно быть! Дьявольскому не место на Земле, и уж кто-то, а она, Ирма Миллер, об этом позаботится непременно.
Гонгвадзе был не только грамотным руководителем, но и очень хорошим оперативником тоже. Что называется, школа, пройденная не кабинетами, а самой что ни на есть практикой да в полевых условиях. Ему не надо было объяснять, что и как делать в таких случаях. Поэтому, подняв группу Михайлова по тревоге высшей категории, он потом чуть помедлил, посмотрел на Елену, готовую в любую секунду ринуться туда, где её любимый, и защищать Кима от всех бед и напастей мира хоть голыми руками, усмехнулся про себя и вновь опустился в кресло.
- Присядь пока, - ответил начальник Сектора на немой вопрос женщины. Та села. Ноги уже не держали.
А Гонгвадзе через Консула начал собирать кое-какую информацию, воспользовавшись высоким допуском и приоритетом категории "экстра-сверхсрочно". На деле это означало, что все запросы сейчас за его подписью рассматривались соответствующими службами вне очереди и по возможности оперативно, то есть чрезвычайно быстро. Собственно, ему нужно было кое-что уточнить, получить конкретные разъяснения и кое-куда подключиться. Другими словами, подобрать ключи к проблеме и желательно как можно скорее. И у начальника Сектора кризисных ситуаций и оперативных разработок имелись для этого все необходимые полномочия, ресурсы и средства. И информация пришла. Однако далеко не радостная.
Некоторое время Гонгвадзе переваривал, что называется, полученные данные, потом что-то скомандовал Консулу по мыслесвязи и поднялся во второй раз. Теперь окончательно. Выглядел он ещё мрачнее, чем раньше.
- А вот теперь идём. Как ни банально звучит, но дорога каждая минута. Если не секунда...
У Елены в очередной раз ёкнуло сердце. Не надо даже быть аналитиком, чтобы понять, что стряслось нечто из ряда вон. При её непосредственном участии. Будьте же вы прокляты, те, кто всё это подстроил и сотворил!
- Так плохо? - спросила Елена в спину начальника, еле поспевая за Гонгвадзе, стремительно покинувшим кабинет и устремившимся к лифту на посадочную площадку-крышу. Сразу он не ответил, молчал, о чём-то размышляя, и только в лифте произнёс:
- Не хотел говорить, но... Видно, не тот случай.
Внутри у женщины что-то оборвалось.
- Что с Кимом? - хотела спокойно, бесстрастно, но голос предательски дрогнул.
- Не знаю, Лена, ничего толком не знаю. Трэк-браслет молчит, заблокирован или отключен, что, сама понимаешь, в нарушение всех инструкций, а Баев последний, кто их нарушит. Дальше. Группа Тори Доррисон, что мы туда направили, тоже.. хм, молчит. Ни у кого из группы браслеты также не отвечают. И ещё одно... Камеры слежения в институте не дают никакой картинки. Словно накрыли там всё каким-то непроницаемым колпаком. Вот и думаем...
Выложив удручающую информацию, Гонгвадзе вздохнул и устало потёр глаза. Но была и ещё одна причина сделать это: смотреть на Елену лишний раз не хватало сил. Женщина ждала хороших известий, надеялась на них, вся так и подалась вперёд, им навстречу, а получила в ответ одну неопределённость, что при нынешних раскладах ещё хуже. Может, зря он взял её с собой? Не женское дело лезть в неизвестность с непредсказуемыми-то последствиями. Хотя, кто им велит лезть-то? На то есть специально натренированные люди, которые, кстати, уже ждут на крыше.
Группа Михайлова находилась в двух тяжёлых бронированных флайтанках высшей защиты, способных выдержать и подрыв термоядерного фугаса в непосредственной близости. Сам командир прохаживался у ближайшей машины и, увидев Гонгвадзе, сделал несколько шагов навстречу.
- Командир группы спецподдержки подполковник Михайлов, - откозырнул он. - Готов немедленно приступить к выполнению задания.
- Брось, Николай, хватит козырять-то. Или это ты при даме?
Михайлов и бровью не повёл.
- Никак нет, Ираклий Георгиевич. Просто тревога категории "зеро". Сами понимаете.
- Понимаю... - вновь потускнел начальник Сектора.
- И я не дама, между прочим, - высказалась и Елена, - а офицер Службы в чине капитана, пусть и работаю в аналитическом отделе. А дамочки сейчас дома, кто с детьми, а кто уже и третий сон смотрит.
Она как-то успела собраться, пока поднимались и выходили на стартовую площадку, чью функцию частенько выполняла здесь крыша здания. А собравшись, решила уж если и не быть полезной этим отчаянным ребятам в танках, то хотя бы не путаться у тех под ногами.
Михайлов с Гонгвадзе, не сговариваясь, глянули на неё одновременно. И оба с одобрением.
- Пошли! - коротко бросил Гонгвадзе. - Время дорого. Вводную, Николай, получишь по дороге.
- Есть!
У флайтанка поднялся люк, выдвинулся трап, и они поднялись на борт многотонной машины. Молчаливые и сосредоточенные. Включая и Елену. Шутки кончились. Да только их изначально не было, к сожалению. Суровая правда жизни, ничего более. Только с неким фантастическим дополнением.
Люк захлопнулся, и машины тут же бесшумно поднялись в воздух, одна чуть впереди, вторая следом, развернулись по вектору на юго-запад и канули в тягучую темноту, словно пара хищных ночных птиц. И тут же окутались полем высшей защиты, став белесыми пятнышками на фоне величественного звёздного неба.