В этой книге мы будем доказывать, что, с учетом квантовой физики, монистический идеализм представляет собой правильную философию для науки. Кроме того, интеграция науки и мистицизма помогает разрешению некоторых трудных вопросов, которые затрагивает мистицизм.
Интеграция науки и мистицизма не должна слишком смущать — как-никак у них есть одно важное сходство: и наука, и мистицизм вырастали из эмпирических данных, интерпретируемых в свете теоретических объяснительных принципов. В науке теория служит как объяснением данных, так и инструментом предсказания и руководства для будущих экспериментов. Идеалистическую философию тоже можно рассматривать как творческую теорию, которая действует в качестве объяснения эмпирических наблюдений мистиков, а также руководства для других искателей Истины. Наконец, мистицизм, как и наука, по-видимому, носит универсальный характер. В мистицизме нет никакой ограниченности интересов — она возникает, когда религии упрощают мистические учения, чтобы сделать их более пригодными для передачи массам.
Чтобы прийти к пониманию Истины, мистик обычно находит и использует ту или иную методологию. Методологии, или духовные пути, имеют как сходства, так и различия. Различия, имеющие вторичное значение по отношению к самому мистическому прозрению, способствуют различиям в религиях, основывающихся на учениях мистиков. Например, буддизм развивался из учений Будды, иудаизм — из учений Моисея, христианство — из учений Иисуса, ислам из учений Мохаммеда (хотя, строго говоря, Мохаммед считается последним из целого ряда пророков, в числе которых были Моисей и Иисус), а даосизм — из учений Лao Цзы. Однако не бывает правил без исключений. Индуизм не основывается на учениях какого-то одного учителя, а, напротив, включает в себя многие учения и многие пути.
Мистицизм предполагает поиски истины об окончательной реальности, но у религии несколько иная функция. Последователи того или иного мистика (чаше всего после его смерти) могут осознавать, что индивидуальный поиск истины — не для всех. Большинство людей, затерянные в иллюзии отдельности своего эго и занятые осуществлением его стремлений, не испытывают побуждения самостоятельно открывать истину. Как же тогда можно поделиться с этими людьми светом мистического постижения?
Ответ — путем его упрощения. Последователи упрощают истину, чтобы сделать ее доступной среднему человеку. Такой человек обычно поглощен требованиями повседневной жизни. Не имея времени и стремления, необходимых для понимания тонкости трансцендентности, он не может по достоинству оценить важность непосредственного мистического опыта. Поэтому распространители открытой мистиком истины заменяют непосредственный опыт единого сознания идеей Бога. К несчастью, Бог — трансцендентный творец имманентного мира — преобразуется в уме обычного человека в дуалистический образ могущественного Господа в Небесах, правящего лежащей внизу Землей. Откровение мистика неизбежно выхолащивается и искажается.
Последователи мистика, действуя из лучших побуждений, невольно играют роль дьявола в старой шутке: однажды Бог и дьявол прогуливались вместе, и Бог подобрал листок бумаги. «Что там сказано?» — спросил дьявол. «Истина», — спокойно ответил Бог. «Дай ее мне, — нетерпеливо сказал дьявол. — Я систематизирую ее для тебя».
Однако несмотря на трудности и погрешности систематизации, религия все же передает дух откровения мистика — именно это придает ей жизненность. В конце концов для мистиков значение постижения трансцендентной природы Реальности состоит в том, что они укрепляются в модусе бытия, где становятся простыми такие добродетели, как любовь. Как можно не любить, зная, что существует одно сознание и что ты и другой, в действительности, не отдельны друг от друга?
Но как мотивировать обычного человека, не осознающего единства, любить других? Мистик ясно понимает, что неведение трансцендентного единства служит препятствием для любви. Конечным результатом отсутствия любви становится страдание. Чтобы избежать страдания, мистик советует нам обратиться вовнутрь и начать путешествие самопознания. В религиозном контексте это учение преобразуется в заявление, что если мы хотим спастись, то должны обращаться к Богу, как высшей ценности в нашей жизни. Метод этого спасения представляет собой основанный на первоначальном учении набор практик, образующих моральный кодекс той или иной религии — десять заповедей и Золотое Правило христианской этики, предписания буддизма, закон Корана или Талмуда, и так далее.