— Ой, гром, гром ударил!
Девочки зарылись в сено. Примолкли. Только Егор не испугался. Он сидел за спиной у возницы, который то и дело погонял лошадь, и крепко сжимал свою палку. Ветер обдувал Егора, дождь мочил, но он свято хранил наказ — охранять девочек, и не смыкал глаз…
И все-таки уснул. Всю ночь Егор воевал с тиграми и буржуинами, которые осаждали телегу. И девчонки, глядя на его израненную грудь, восхищённо шептали: «Ах какой герой этот Егор!» А Юлька объясняла им: «Это мой родной брат. Он самый отважный человек на свете!»
Проснулся Егор в комнате с широкими окнами. Ослепительно яркое солнце так било в глаза, что не сразу их откроешь. Наконец Егор огляделся. Он лежал на сене посреди комнаты, рядом сладко посапывала во сне Юлька. На стене — карта. Парты сдвинуты к окнам. Значит, это школа!
Дверь скрипнула, и в неё просунулись две рыжие головы. Одна, стриженая, — повыше, а другая, лохматая, — пониже. На Егора с интересом уставились четыре глаза, одинаково чёрных и узких, как зрелые семечки подсолнуха.
— Вы кто такие? — спросил Егор.
Глаза испуганно замигали, и дверь захлопнулась, но тут же распахнулась, и в класс ввалились девчонка и мальчишка, очень похожие друг на друга.
Девчонка споткнулась и упала, а мальчишка — на неё.
От шума проснулась Юлька, захлопала в ладоши и закричала:
— Куча мала! Куча мала!
— Кто вы? — повторил вопрос Егор. — Вьетнамцы?
— Мы не вьетнамцы, мы семёновцы.
— А кто такие семёновцы? — спросила Юлька.
— Семёновцы — это кто живёт у нас, в Семёновском.
— Что-то я не знаю такого города, — призналась Юлька.
— Тю-ю, ты что, с луны свалилась? — удивился мальчишка. — Нас, почитай, весь Советский Союз знает. Наш председатель колхоза даже по радио на весь мир выступал! Мы вас, москвичей, молочком поим и овощами кормим! И ваши пионеры у нас каждое лето гостят. Вот и сейчас приехали картошку копать.
Приуныл Егор: так вот куда они попали — в подмосковный колхоз!
— А как вас зовут? — спросила Юлька.
— Обоих — Подсолнушки, а по отдельности — Колюня и Олюня, — ответила лохматая девочка.
— Подсолнушки — это фамилия?
— Нет, фамилия у нас — Борисовы.
— Что-то уж больно много у вас названий, — наморщила лоб Юлька, — все сразу и не упомнишь!
Колюня и Олюня пожали плечами, но было видно, что им нравятся все их имена-названия, и они ими очень гордятся. Колюня даже засопел от важности.
Это Егору не понравилось, и он решил показать, что и они с Юлькой не лыком шиты.
— А у нас отец — сталевар!
На Колюню это не произвело никакого впечатления.
— А у нас — комбайнер! Комбайн всё умеет! — И Колюня пропел: «Комбайн косит и молотит…» Знаешь такую песню?
Егор эту песню знал, но ему стало не легче, даже показалось, что Колюня чем-то обидел отца.
— Из стали все на свете варят, и твой комбайн тоже! — крикнул он.
— Подумаешь, варят! Вот Олюня тоже умеет варить!
Такого оскорбления Егор уже не мог вынести. Он подскочил к Колюне и надавал ему хороших тумаков. Но и Колюня был не из пугливых. Он так боднул Егора в живот, что тот охнул и заорал благим матом. От испуга Юлька и Олюня тоже заревели. На крик прибежала бабушка, такая старенькая, что лицо её казалось сотканным из морщинок.
— Колюня, Олюня! — набросилась она на внуков. — Да как вам не совестно? Ах вы, гуси лапчатые, пустопорожние головы, петушиные гребешки, кто же так гостей привечает?
Никогда ещё Егор и Юлька не слышали таких интересных ругательств. Колюня голову опустил, устыдился. Узнала бабушка, из-за чего драка, и опять начала интересно ругаться. На этот раз попало и Егору с Юлькой:
— Ах вы, поросячьи хвосты, нашли из-за чего спорить! Все должности — важные! Вот я — сторожиха, за порядком в школе слежу. А дочь — доярка; без молочка не проживёшь.
— А без одежды, которую моя мама шьёт, тоже не проживёшь, — сказала Юлька.
— Вот и выходит, что зряшный у вас был спор. Пойдёмте-ка, я вас молочком напою.
Бабушка повела ребят в учительскую и дала каждому по кружке молока и по куску пшеничного хлеба с мёдом.
Юлька ела и облизывалась — такого вкусного молока ей ещё не приходилось нить. А бабушка всё подливала в кружку да приговаривала:
— Кушайте на здоровье. Молочко парное, только что от коровки. Сразу сил прибавится, будете мне по хозяйству помогать. Ты, Егор, умеешь хозяйствовать?
— Ещё бы, на мне дома всё хозяйство держится! — с важностью ответил Егор.