Вот Лом, например, рассказал. Они всем семейством перебрались на Новый Эдем откуда-то из-под Миллерово. После развала колхоза землю поделили и как-то крестьянствовали там. Жили не сытно, но и не бедно, благо, семья большая и рабочих рук хватало. Вот только чтобы всё у нас было нормально - так редко бывает. Нашёлся в селе фермер, он же, по-дореволюционному, кулак, бывший на вась-вась не только с местным начальством, но и с районной, а может, и областной - я так и не понял из повествования - администрации. Арендовал добрячей землицы, завёз батраков каких-то узкоглазых, не то киргизов, не то корейцев, а может, вообще уйгур. Фиг их разберёт, если по-понятному они только материться научились. Вроде бы всё хорошо, да вот что нехорошо: неудобно этому 'плантатору' показалось свой транспорт как всем, по дороге гонять, крюк делать. Вот явочным порядком и приказал своим работникам ездить напрямую, через земельные наделы селян, которым не свезло с мохнатой лапой наверху. Водилам что? Велели - ездят. По посевам, ага. Горючку хозяйскую экономят 39. Попробовали местные мужики по-человечески с 'латифундистом' договориться, но были посланы. Обратились в суд, и даже дело выиграли, но кулак на судебное решение забил побольше и потолще, подал апелляцию в вышестоящую инстанцию, а технику так и гонял по соседским полям. А особо активных жалобщиков какие-то заезжие кавказцы принялись отлавливать и толпой избивать. Ну и дошло до того, что Ломакин-старший с сыновьями, отчаявшись дождаться справедливости по закону, плюнув на всё, стали выезжать к себе на поле с ружьём и монтировками под рукой. Ну, а ружьё в деревне, как в театре, если появляется на сцене, так уж выстрелит. И выстрелило, в воздух, правда, чтобы отпугнуть кулацких работников. Те на рожон не попёрли, кому охота картечь схлопотать? Развернулись и убрались обратно. А вечером в ломакинский двор приехала полиция, причём не сельский участковый, а целые 'маски-шоу' на трёх машинах, в брониках, шлемах, с автоматами и закрытыми лицами. 'Злых умышленников' повязали, изъяли в ходе обыска ижевскую одностволку и увезли 'куда следует'.
Следствие длилось, как ни странно, всего девять месяцев. За это время лишившееся в одночасье всех взрослых мужчин небедное семейство лишилось приставки 'не-...', обильно тратясь на адвокатские услуги. Защита показала себя с хорошей стороны, как гашековский подпоручик Дуб, результатом чего стала переквалификация дела со статьи двести девятой 40 на 'всего лишь' двести тринадцатую 41, с конфискацией и штрафом, но всё же без реального срока. Отсидка в СИЗО как бы 'не считается', угу-угу. Вот только штраф троим подсудимым назначили максимально возможный. Миллион рублей. С каждого... Чтобы отдать столько и сразу самому справедливому на свете государству, семья продала и дом с приусадебным участком, и практически всю свою технику, сохранив только старенькую 'Беларусь' 42, да 'буханку' 43, приобретённую в конце девяностых на распродаже списываемого армейского имущества. Как раз незадолго до суда дембельнулся сам Сергей, так что женщинам хозяйновать стало полегче: всё над отцом и братьями же мужские руки. А тем временем машины 'плантатора' уже раскатали широкую грунтовку через заброшенное поле...
Не знаю, откуда Ломакины узнали о возможности перебраться в новый мир, и как они добирались из казачьих краёв до точки перехода в Подмосковье, но в конце концов семейство оказалось на этой стороне. Проходили они по программе неимущих переселенцев, поэтому были в шоке, узнав, что здесь можно получить столько земли, сколько сумеешь обработать, уплатив только символический регистрационный сбор по одному талеру за гектар. А поскольку они не были законтрактованы вербовщиками Русской Империи, то и полагающийся неимущим беспроцентный кредит по тысяче на каждого их тоже порадовал, поскольку позволил, суммировав все деньги, довести до ума дышащий на ладан трактор и подкупить немного сельхозинвентаря и посевного материала. Пришлось, правда, потратиться и на оружие: в этом мире его наличие обязательно так же, как прививки при въезде. Но хитрые казарлюги 44 вывернулись, закупив на толпу единственный АР-М9 45 производства болгарского комбината Фридриха Энгельса 46, а в остальном ограничившись охотничьими переломками. Калибр ружей, правда, использовали единый, чтобы избежать лишнего головняка с боепитанием. Ну, каждому вольно рисковать собственной башкой, но как по мне, так два выстрела на ружейную единицу без перезарядки, да при относительно небольшой дальности - не пляшут против птероарчера, имеющего сволочную привычку метать свои жёсткие перья перед атакой на облюбованную дичь, или стаи жёлтых койотов. А копытному волку или броненосцу свинцовая охотничья пуля, пусть и крупнокалиберная, вообще практически по барабану. Разве что сблизи в глаз попадёшь, что вообще из разряда антинаучной фантастики, уж больно шустро они на жертву кидаются. Примерно как в дуло пулемёта атакующего бэтээра угодить...
В Империю помнящие ситуацию в российском государстве селяне ехать не пожелали, в Союз, за хрен-зна-сколько тысяч километров с детворой, бабами и всякой хурдой-мурдой просто не рискнули. Ну, а так как никто особо иностранными языками не овладел, прибились селяне к Хамидуллино, поскольку весь поселковый интернационал гутарил промеж собой на великом и могучем. Застолбили себе для начала семьдесят гектаров и уже сняли первый урожай овощей, картошки и местного аналога баклажанов. Они, конечно, мельче земных, и горчат сильнее, зато растут как очумелые. А с горчинкой не сложно справиться при помощи вымачивания и последующей термообработки при приготовлении.
Но Сергей, в отличие от братьев, характер имеет непоседливый. Скучно ему, видишь ли, долго в поле горбатиться, хотя, как правильный селянин, делать это он умеет. Но парня испортила служба на Каспии, и корабельная рубка стала интереснее тракторной кабины. Так что знакомство с нашим Благоем он принял за знак Фортуны, позволившей ему и в этом мире быть не простым селянином, а гордым 'альбатросом - скитальцем морей', хотя в случае с 'Севастополем' - всё больше рек. Слишком рискованны для нашего МСП морские походы, и то, что мы сейчас каботажим 47 по солёной воде, - это следствие того, что в дельту Рио Амарилло никак не попасть иначе, чем пройдя сто тридцать миль вдоль побережья.
За остаток вчерашнего дня прошли на наших семи узлах только тридцать пять, заночевав у Причала Баджа: был здесь когда-то такой австралиец, слегка помешанный на поиске золота, а у австралийца была пластиковая моторка, пристань для которой он построил у текущей с гор безымянной речушки. Неподалёку от пристани старатель возвёл и хижину-времянку на сваях, но застать его там было непросто: всё шарился по окрестным предгорьям в поисках заветной золотой россыпи. А потом Бадж Джеймс совсем пропал вместе со своей лодкой: то ли он нашёл местечко для жительства получше, то ли его нашёл кто-то, решивший, что судьба бородача - стать законной добычей хищника, уже не важно: двуногого ли, четверолапого, пернатого или пресмыкающегося. Рискованно у нас жить в одиночку...
Поутру мы воспользовались возможностью нагреть на берегу пресной воды для помывки: наше судно слишком мало для этого и ни душевой, ни даже гальюна на нём конструкторы не предусмотрели. Так что мной давно заведён обычай мыться всей команде при каждом удобном случае. Да и горячего приготовили с запасом. Генератор 'Севастополя', конечно, достаточно мощен для использования имеющейся электроплитки, но зачем лишний раз гонять дизель и жечь солярку, если возле Причала Баджа полно всяческой древесины, а возле ветшающей хижины имеется летняя печка, сложенная из обмазанных синей глиной камней? Правда, кто-то уже попятил с неё служивший плитой кусок чугунного листа, но с этой неприятностью я справился, использовав для решётки секции разборной антенной мачты дальней связи, давным-давно выменянной у прапорщика Тищенко на две бутылки правильного дагестанского коньяка - настоящего, с Земли. Сам-то я человек малопьющий, но ценность жидкой валюты вполне понимаю.