- Да, - согласилась Мавка, - воду испортили.
Ружинка вопросительно посмотрела на подругу.
- Месяц назад началось, - пояснила русалка. - Местный химкомбинат выше по течению что-то сбрасывает. По чуть-чуть, но все равно заметно.
- То ли система очистки у них сломалась, то ли труба прорвалась, а может и вовсе - воруют! - негодовал профессор.
- Мы китежградским запрос о помощи отправили, - рассказывала Мавка, - но без толку. Монахи-то уже несколько веков как в граде на дне затворились, заслон магический поставили, никого не пускают. Только пение слышно из-под песка. А русалки тамошние не больше нашего могут.
Профессор попытался манипулировать с зеркальцем-детерминарой еще несколько раз. Ставил дальше, ближе, наклонял под углом, неожиданно подносил к самому лицу. Но в итоге сдался.
- Увы, - развел руками Португез, - была бы вода прежняя, а так - не выходит. Помехи.
Ружинка понемногу начала замерзать. Видимо, червячный жир растворялся, и настоящий глубинный холод покусывал за пятки.
Мавка заметила и принялась благодарить профессора за старания.
- Нам пора уже, а то Ружинка простынет совсем.
- Да, да, плывите, конечно, - Португез огорченно махнул хвостом, подняв со дна пещеры облако ила. - Может, скоро наладится. Кто их разберет, на этом комбинате. Вдруг, завтра починят. Тогда и приплывайте.
Ружинка горячо пообещала так и поступить. Ей стало жалко хорошего профессора, который под конец встречи совершенно раскис. Но на утешения времени не оставалось. Ледяной холод сжимал ноги, и девочки спешно поплыли к поверхности.
На берегу Ружинка десять раз пожалела, что не додумалась прихватить полотенце.
Надев платье прямо на мокрый купальник, она побежала домой, на опушку леса, в книжный домик, в тепло и уют. Мокрые рыжие косички забавно прыгали под полями черного котелка. Маевки, стрекотавшие о чем-то над кустом шиповника, проводили девочку странным взглядом.
Ружинка мечтала поскорее принять теплую ванну и выпить горячего какао, а затем записать все, что удалось узнать от Португеза про рыб и заклинания. И даже, наверное, наоборот. Сначала записать, а потом уже ванна и какао. Или все-таки нет.
Во рту возник вкус печенья, которое, разумеется, следовало окунать в какао, если никого поблизости не было, и есть вприкуску, если приходилось пить какао в компании. Потому как основное свойство окунутого в горячий напиток печенья - досадное размокание.
Ружинка представляла, как будет собирать размокшие хлопья ложечкой внутри чашки. Что, конечно же, безусловное свинячество, но только при наличии стороннего наблюдателя.
Однако по дороге вместе со спешащим к Речной деревне лесовичком Мошкарычем Ружинку нагнала новость, из-за которой запись урока, а также ванну и даже какао пришлось отложить до лучших времен.
8
- Снеговики? Летом? - крошечные глазки старосты деревни версвина Громзина чуть не вываливались из орбит. Благодаря красноватому оттенку щек он походил на удивленного краба.
- Целая армия, - подтвердил Мошкарыч. Лесовичок никак не мог отдышаться и нервно отряхивал с правого рукава бархатной куртки невидимую дорожную пыль.
- Неслыханная демаскировка, - строго выразила общее мнение бабушка Соланс.
Жизнь в Речной деревне всегда отличалась от привычной большинству людей. Тут царила магия. Понятное дело, стоит вторгнуться в волшебный край реальности со своими заправками, рекламой, офисами, как вся магия тут же будет приватизирована, расфасована и реализована. Потому незримый купол отворота с давних пор покрывал округу. Чтобы отваживать грибников, рыбаков, туристов и прочих дачников. Но никакая защита не скроет от глаз стороннего наблюдателя столь масштабное явление как армия снеговиков.
Во дворе школы собрались маги Речной деревни, местные жители и преподаватели школы, а также несколько гномов и лесовичков. Те, кому хватило места на скамейках и стульях, сидели, остальные стояли полукругом.
Администрацию представлял староста деревни версвин Громзин. Директор Волшебной школы Абрисов угрюмо сопел рядом со старостой, оглаживая живот, похожий на обтянутый материей дирижабль. Бабушка Соланс разместилась на обычной табуретке на углу двухэтажного здания школы, скромно сложив руки на клетчатом переднике. Но почему-то возникало ощущение, что именно она руководит собранием.
Вечерело, маевки зажигали уличные фонари. Дома и дорожки окрашивались золотистым светом. В деревьях плутал теплый июльский ветерок. Низкие серые облака почти полностью скрыли заходящее солнце. На задворках лаяли собаки. С соседнего огорода оглушительно пахло мятой.
Ружинка поежилась. До начала экстренного собрания девочка едва успела забежать в раздевалку и переодеться в сухое. Платье пришлось сменить на гадкий спортивный костюм с двумя белыми полосочками на рукавах и штанах. В сочетании с котелком на голове образ вышел странноватый.
Собравшиеся то по очереди, то наперебой предлагали виновных в приключившемся. Источником бед назначали то сумасшедших маевок, похитивших некий древний свиток, то пьяных гномов, раскопавших запретный артефакт.