- Я надеялась, - продолжила Джоан, - Что вы, может быть, возьмете ее к себе на летнюю практику?
- А, теперь понял. Скажем так, я могу лишь пообещать, что рассмотрю ее кандидатуру. Мне было бы нежелательно брать кого-либо на работу по знакомству, так что…
- Пожалуйста, мистер Миллер. Она будет хорошо работать. Она сейчас учится на втором курсе, по специальности управления и администрирования, так что основы работы, можно сказать, уже знает. Я позабочусь, чтобы она выполняла все офисные правила, в том числе неофициальные, и знала, что от нее требуется. С ней не будет никаких проблем. Она будет делать все… что вы попросите. Я за этим лично прослежу. Пожалуйста, позвольте мне хотя бы это сделать, чтобы вам помочь.
- Джоан, я не вполне понимаю, что ты… - он замолчал на середине фразы. Джоан умоляюще смотрела на него. Отчаянная надежда сияла в ее подведенных тушью глазах. Все было предельно ясно, и столь же немыслимо: решив, что сама она недостаточно привлекательна, женщина решила предложить боссу свою дочь для его сексуальных утех, и эта идея, похоже, ничуть ее не тревожила.
- Джоан, я… Пожалуйста, скажи, что это шутка… Ты же не можешь всерьез предлагать…
- Пожалуйста, мистер Миллер. Умоляю вас. Возьмите мою дочь. Только на лето, ничего больше. Дайте мне шанс, пожалуйста.
Мартин перевел взгляд на фото. Таня была весьма привлекательна. Она мило улыбалась фотографу. Если в офисе все лето будет еще одна молодая, красивая, доступная девушка, готовая выполнить любую его просьбу - каковы шансы, что он рано или поздно не окажется с ней в постели?
Мартин попытался найти подходящие слова.
- Ладно, сделаем вот что. Я возьму Таню на практику - но только на практику, ничего больше. Ты меня понимаешь? Ей не нужно будет делать ничего, что, ммм… доставило бы ей неудобство… - он был не уверен, что говорит искренне. Плохим знаком было то, что сама эта идея уже вызвала у него сильнейшую эрекцию.
Лицо Джоан засветилось от счастья, словно озаренное солнцем после грозы.
- О, спасибо вам, мистер Миллер, спасибо, спасибо, спасибо! Вы не пожалеете, я обещаю! Таня станет лучшей практиканткой, что у вас когда-либо была!
Неожиданно, она обхватила руками его плечи и порывисто обняла. Ее губы стремительно сократили расстояние и прикоснулись к его губам. Мартин ощутил прикосновение ее массивной груди. Женщина продолжала целовать его, сопровождая каждый поцелуй очередным “спасибо!”, и повторяя операцию заново. Поцелуи становились все более долгими и страстными, и Мартин чувствовал, что теряет контроль над собой.
Надо было срочно что-то делать. Наконец, собрав волю в кулак, мужчина оттолкнул секретаршу от себя. Он постарался при этом не прикасаться руками к ее сиськам. Безуспешно.
- Джоан, эй, погоди-погоди, достаточно! Я понял, что ты благодарна. Тебе не надо… ооох! - одна ладонь женщины соприкоснулась с его эрекцией.
- Мистер Миллер! - восхищенно воскликнула Джоан, - Это для меня?
Потребовалось меньше двух минут, чтобы извлечь орудие Мартина из штанов и вогнать в жаждущую щелку между ног секретарши. Ей даже не пришлось раздеваться. Разрез в передней части ее юбки доходил почти до самого верха. Она предусмотрительно носила трусики поверх пояса для чулок - специально чтобы не мешали.
Вскоре, распаленная женщина и ее молодой начальник уже яростно совокуплялись на диване. Джоан лежала на спине, задрав ноги вверх, словно грозя пронзить каблуками потолок.
- Мартин! Мартин! Ты… просто ох… охренителен! - выдохнула она, за несколько секунд до оргазма, - Как же Тане повезло!..
*****
В пятницу той же недели, Мартин сидел в своем кабинете, разбирая бездонную стопку докладов и отчетов. Это все были документы, касающиеся работы в транспортном комитете. Госпожа мэр искала способы увеличить пассажиропоток общественного транспорта, дабы разгрузить автомобильные дороги в городе.
Сигнал внутренней связи был воспринят им с облегчением - хоть какой-то повод оторваться от бумаг.
- Да, Присси? - ответил он.
- Милый, тут Кальпурния Скотт хочет тебя видеть. Говорит, это, типа, важно и все такое.
Мартин задумался. По общепринятым правилам хорошего тона, репортеры крайне редко посещали политиков без предварительного уведомления. Раз она вот так заявилась, то дело действительно должно быть важным.
- Хорошо, впусти ее, - ответил он.
Спустя мгновение на пороге появилась Кальпурния Скотт собственной персоной.
- Ну что, Калли, - произнес Мартин, пытаясь изобразить улыбку, - Чем могу… быть… пол… полезен…
Он сбился с мысли. Как оказалось, Кальпурния проделала радикальную смену стиля со времени их последней встречи. Сверху она выглядела почти так же, как и раньше, за исключением серебристых сережек в форме больших колец, ярко контрастировавших с ее каштановыми волосами. Но ниже шеи начинались разительные перемены… Огненно-красная водолазка в обтяжку любовно облегала контуры ее бюста, борясь за внимание окружающих с короткой кожаной миниюбкой и вызывающими сапогами на шпильках. Мартин пораженно разглядывал гостью. Подумать только, он и не знал, что у журналистки такие классные ножки…
Женщина закрыла за собой дверь.
- Извини, что отвлекаю, - вежливо начала она, - Но нам надо поговорить.
- Конечно, конечно. Пожалуйста, проходи, присаживайся, - он махнул в сторону кресла возле стола. В таком наряде она могла “отвлекать” его хоть целый день.
Стройная репортерша подошла к креслу осторожными шагами. Было заметно, что ей непривычны высокие каблуки этих броских, ярких сапожек. Также было очевидно, что под одеждой на ней нет лифчика. Она грациозно присела и положила черную сумочку на стол. Мартин едва заметил, что у нее вообще что-то было в руках.
- Мартин, - уверенно произнесла она, - Думаю, я прошла твой небольшой тест.
- Тест? Какой еще тест? - кажется, у нее были блестки в волосах.
- Ты же меня проверял, не правда ли? Хотел узнать, смогу ли я догадаться об истинном положении вещей самостоятельно.
- Да?
- Ну что ж, я догадалась. Теперь мне все ясно. Видишь ли, я часто думала, как же ты сумел занять пост после скандала с Хиггинсом. Я ведь освещала ту историю в нашей газете, и мне, конечно, было интересно. Ты был заместителем и правой рукой известного коррупционера, так что все ожидали, что на выборах тебя прокатят. Однако… ну, ты сам знаешь, что произошло. Ты достаточно достоверно делал вид, что сам всему этому удивился, но я сразу почуяла неладное. Я взяла интервью у тебя, у мэра, у еще нескольких депутатов Совета. Долгое время изучала материалы. Потом написала статью, собиралась уже подавать ее редактору, но в последний момент все же осознала, сколь серьезную ошибку едва не совершила.
- Правда?
- Разумеется. Ты так хорошо изображаешь из себя слабовольного и наивного новичка в политике, что едва не провел даже меня. Но мне удалось разглядеть подлинную картину - и главным сигналом стало то, какой тотальной властью ты обладаешь над своими сотрудницами в этом офисе.
- Да ладно? - диалог начинал приобретать весьма странное направление.
- В первую очередь, меня заставила задуматься Присцилла - теперь она называет себя Присси. Я с трудом ее узнала, настолько она изменилась. Она рассказала, как ты контролируешь ее, как ты использовал тонкие психологические манипуляции, медленно, но верно толкая ее в нужном тебе направлении, как предугадывал и парировал каждую ее попытку сопротивления, и как в итоге превратил ее в свою абсолютно покорную служанку.
Меня это поразило до глубины души. Только подумать, что кто-то смог сделать такое с Присциллой, причем без малейших намеков на угрозы или насилие. Она всегда была такой сильной, такой независимой и упрямой. Но сейчас посмотри на нее - она кротка и послушна, она безумно предана тебе, и готова выполнять любые указания. Как и другие женщины в твоей команде.
Мартин ощутил острое чувство вины. Он попытался было придумать для длинноногой журналистки какое-нибудь объяснение, сказать, что он так же, как и она, удивлен изменившимся поведением Присциллы. Ничего убедительного в голову не шло. Между прочим, сколько он ее знал, Присцилла всегда категорически не терпела любых сокращений ее имени. Можно было выдумать объяснения чему угодно - но только не этой легкомысленной “Присси”. Он просунул руку в карман и потер камень-талисман.