20% – учебник психиатрии
Все широко известные психические диагнозы. Наполеоны, параноики и прочие шизофреники. На самом деле они нормальные. В целом безопасные для окружающих, но зачастую опасные для себя. Вот кто во внешнем мире действительно нуждается в помощи и принятии. Их боятся, их отвергают, их не понимают. А они обычные люди, просто с особенностями. Их истории интересно слушать. И зачастую они не хотят расставаться с проявлениями своих болезней. Им в своём мире лучше. Оставлять их там или нет? Сложный вопрос.
20% – психозы
Все разновидности психозов: маниакально-депрессивный, агрессия, тревожность, клиническая депрессия и прочие поломки настроений. Данная категория больных единственная, которая может прийти добровольно за помощью. Но и они очень сомневаются в своих диагнозах. Разве вспышки настроений это болезнь? Это же особенности психики, это неумение взять себя в руки. Ведь проще простого – просто взять и взять. В руки. Только что-то не берется. Надрываешься, мучаешься, тонешь в чувстве вины. А в руках никого..
Таких психов психами особо не считают. Общество их просто порицает. Но как и остальных побаивается.
Всех, кто стоит на учете в психо-неврологическом диспансере люди избегают.
Господа психи, будьте бдительны! Берегите свои диагнозы от посторонних глаз. Вас не поймут. Стигматизация социума очень сильна. В их глазах ты просто псих. Точка. Непонятный и опасный. Твоё место в дурдоме. Подальше от "нормальных", "здоровых", "сильных" и "счастливых" людей. Смешно и грустно. И обидно.
Вот и вся статистика. А теперь о жизни за решёткой.
Что за дурдом? Или безумный водевиль
Сразу в приёмном покое я поняла, что будет интересно. Обе принимающие меня медсестры были в татуировках. Причем выглядели они как консервативные матроны в белых халатах. Только забитые тату. По руке одной из них летели птицы. Точно такие же как по моей шее. Я успокоилась. Видимо прилетела именно туда, куда мне сейчас нужно.
Меня привезли ночью, и поэтому с новым местом знакомилась уже в темноте. Я оказалась в огромной палате, напоминающей военный госпиталь. Вокруг сдвинутые вместе кровати, ветхие одеяла без пододеяльников и едкий запах мочи. И крики. Жуткие и пугающие. Это во сне постояльцы шумели. Ощущение, что ты в темном царстве горгулий. "Вот это я попала" – была последняя мысль перед сном.
А первая с утра: "Что за дурдом?" Вокруг меня творился безумный водевиль. Летали стулья. Женщины в пёстрых халатах отвязывали от кроватей старух, высаживали их на горшки, вытирали тряпками костлявые сморщенные жопки, надевали на них памперсы и одежду, а потом выводили в коридор. Ещё были медсестры, которые кричали на пёстрых работниц и иногда раздавали оплеухи непослушным бабкам.
Как я потом узнала, это Поднадзорная Палата. Палата №1. Такая есть на каждом остром отделении. В ней лежат неадекваты, которых на ночь привязывают к кроватям, а днём к стульям. Верёвки, которыми вяжут, называются вязками. Смирительные рубашки отменили очень давно. Но управляться с неуправляемыми пациентами как-то надо. На одних отделениях больных пеленают простынями, на других используют вязки. Кто что считает гуманнее.
В поднадзорную палату сначала определяют каждого нового пациента. Пока не убедятся, что он адекватен. Неадекватных оставляют в Поднадзорной палате. В основном это старухи.
Каждое утро начинается в 5-30. С подъема поднадзорных. В подъеме принимают участие адекватные пациенты из других палат. Выполняют они эту тяжелую и грязную работу за самую ценную в больнице валюту – сигареты.
Очень пробуждающая трудовая зарядка.
"Раз-два – отвязал.
Три-четыре – попинал.
Пять-шесть – на горшки сесть.
Семь-восемь – в памперсы просим.
Теперь на вязки становись
И попробуй отвяжись."
Так наши горгульи и проводят свои последние дни и ночи. На привязи. По нужде – в памперс. Всё приходит на круги своя. Начинаешь в памперсе, и заканчиваешь в нём же.
Зона-лагерь-детский сад
Жизнь на отделении существует по тем же правилам, что и любой замкнутый социум. Бабули живут как в детском саду. С ними и обращаются как с малышами. Только иногда им раздают оплеухи. И персонал, и пациенты. Бить или не бить? Ведь бить детей и стариков негуманно. Этот гуманизм работает до первого данного тобой подзатыльника. Когда бабулька, по локти в собственном дерьме, начинает сопротивляться и вырываться, ты поднимаешь руку неосознанно. Другого способа контролировать ситуацию может и не быть. То, что поначалу тебе кажется полной дичью, превращается в норму.