смысле этого слова. Повреждения, по-видимому, местного происхождения, носящие в зависимости от этого то
или иное название, всегда являются результатом более обширной пертурбации; они на самом деле не
самостоятельные болезни, а частичные и второстепенные проявления более общих болезней. Если не
существует мономании вообще, то не существует и мономании самоубийства, а поэтому самоубийство не
может быть определенным видом сумасшествия.
III
Остается предположение, что самоубийство есть известный момент сумасшествия; если оно само по себе не
есть особый вид сумасшествия, то нет такой формы душевных болезней, в которой оно не могло бы
проявиться; оно становится в таком случае эпизодическим болезненным припадком, но довольно часто
встречающимся. Можно ли из этих повторяющихся случаев вывести заключение, что самоубийство
немыслимо в здоровом состоянии и что оно есть известный признак психического заболевания?
Такое заключение было бы очень поспешным, так как среди поступков психически больных людей есть
такие, которые им только свойственны и которые могут считаться для них характерными; но есть и такие, которые, наоборот, у них одинаковы со здоровыми людьми, хотя у сумасшедших они и получают особую
окраску. Рассуждая a priori, нет никаких данных для того, чтобы помещать самоубийство в первую из этих
категорий. Конечно, психиатры утверждают, что большинство самоубийц, которых они наблюдали, являли все
признаки умственного расстройства, но этого показания недостаточно для разрешения вопроса. Подобные
наблюдения слишком поверхностны, тем более что из такого совершенно специального опыта нельзя вывести
никакого общего закона. Самоубийцы, наблюдаемые психиатрами, были, конечно, душевнобольными людьми, но они не могут служить бесспорным доказательством приводимой здесь гипотезы, особенно при наличии
большого числа самоубийц, которых эти психиатры не наблюдали, и особенно принимая во внимание
численный перевес последних.
Единственный правильный метод состоит в том, чтобы классифицировать самоубийства, совершенные
умалишенными согласно их существенным особенностям, и, таким образом, установить главные типы
самоубийств в состоянии психического расстройства и произвести точное изыскание, действительно ли все
случаи добровольной смерти подходят под эту рубрику. Иначе говоря, для того чтобы узнать, есть ли
самоубийство акт, исключительно присущий сумасшедшим, надо определить те формы, которые оно
принимает при умственном расстройстве, и решить потом вопрос, ему ли одному оно свойственно. Специ-
www.koob.ru
алистами по этому вопросу сделано очень мало в отношении классификации самоубийств сумасшедших, но
тем не менее можно считать, что следующие четыре типа содержат наиболее яркие виды. Основные черты
этой классификации мы заимствуем у Jousset и Могеаи de Tours.
I. Маниакальное самоубийство. Этот вид самоубийства присущ людям, страдающим галлюцинациями или
бредовыми идеями. Больной убивает себя для того, чтобы избежать воображаемой опасности или позора, или
действует, как бы повинуясь таинственному приказанию, полученному им свыше и т. д. Но мотивы и формы
развития этого вида самоубийства отражают общий характер той болезни, от которой они проистекают, т. е.
той или иной мании. Отличительной чертой этого душевного заболевания является чрезвычайная общая
подвижность. Самые разнообразные и противоречивые чувства и мысли сменяют одна Другую в мозгу
маньяка с необыкновенной быстротой. Последний находится поэтому как бы в постоянном вихре
чередующихся настроений. Едва успеет фиксироваться одна полоса сознания, как она уже заслоняется
Другой; то же можно сказать и о причинах, вызывающих самоубийства маньяков; они рождаются и исчезают, превращаясь из одних в другие с изумительной быстротой. Внезапно появляется галлюцинация или бредовое
состояние, которые побуждают маньяка лишить себя жизни; они влекут за собой попытку самоубийства.
Через несколько мгновений положение вещей изменяется, и если попытка оканчивается неудачей, то по
крайней мере в данный момент маньяк ее не возобновляет, а если и возвращается к ней позднее, то в силу
какого-нибудь другого мотива. Самое незначительное событие может привести к самым внезапным
метаморфозам. Один подобный больной, желая покончить с собой, бросился в реку, большую часть года не
особенно глубокую. Он принужден был искать достаточно глубокого места для того, чтобы утопиться, пока