И только после отъезда на фронт получил этот Дрёмов письмо из дома. От матери. Которая, рассказав про недавний визит 'фронтового друга', призналась, что её сердце как будто 'увидело' в нём, в этом изуродованном войной человеке, своего сына. Мать в письме просила Егора признаться - точно ли это был не он, а, если он, - так они всей семьёй только рады будут принять его таким, каким он стал теперь.
Концовка у рассказа, Стэн, довольно трогательная. И мать с отцом, и невеста приехали навестить Дрёмова на прифронтовой мирной побывке, в какой-то деревеньке. И рассказ заканчивается душевно, - общими объятиями с родителями, поцелуем этого урода-солдата с красивой девушкой, которую Катей, кстати, зовут. Она его приняла, сказала, что никогда не бросит и обязательно выйдет замуж после войны.
Холодный встал с кресла, подошёл к пойнтовскому мини-бару, и, достав второй бокал, чуть плеснул себе 'Дэниэлса'. Подняв маленькую округлую ёмкость с бултыхающейся жидкостью на уровень глаз, Алексей спросил:
- Мистер Пойнт, как вы думаете, почему Толстой назвал свой рассказ 'Русский характер'?
Американец заерзал на своём месте, громко хмыкнул и, наконец, выдавил из себя:
- Я нэ знаю, Алэксэй, и честно буду говорит - я плохо знать вашу литература. Она обычно занимать много места на жёстком диске мобиля и другой гаджетс, лучше смотреть кино. Люблю кино 'Анна Каренина' Джо Райта ┐- ах, какой филм...
- Нет, мистер Пойнт, 'Анна Каренина' Льва Толстого - это не 'Русский характер' Алексея Толстого. 'Анна Каренина' бесспорно лучше, не фильм, книга, я имею в виду, я знаете ли читал даже бумажную книгу, - вы читали когда-нибудь бумажные книги? Но это не суть.
Русский же характер по Толстому - это полное и безоговорочное принятие родного человека. Каким бы он ни был - уродом, калекой, мразью там, не знаю, кем бы он ни был, его родная семья (а под семьёй Толстой понимал, как мне кажется, символически Родину) примет его к себе безоговорочно. Однако, Стэн, это уравнение взаимо-пропорциональное, андерстенд ми? То есть, и русский, любой Егор Дрёмов, будь он трижды красивейшим и успешным во всём человеком, должен уметь принять свою Родину абсолютно любой, пускай тоже уродливой, несовершенной, - такой, какая она есть. Принимать же в своё сердце во всём идеальную и красивую лицом Родину, Стэн, - на это много доблести не нужно. Вот за свою Родину, такую красивую и пригожую, даже для вас, американцев, я и выпью этот бокал прекраснейшего вашего американского напитка.
Едва опрокинув внутрь себя горьковатую приятность отличного виски, Холодный услышал писк открывающейся в передней комнате гостиничной двери и страшный мат, вламывающихся внутрь помещения 'омоновцев', - заключительный акт многолетнего шпионского спектакля Стэна Пойнта подходил к концу.
2. Украинский характер
Летнее жаркое безумие сменилось предосенней августовской прохладцей как-то внезапно, - ещё вчера, казалось, город измождённо утопал в палящих солнечных лучах, сегодня же, преобразившись, затихло всё, успокоилось в ожидании начала нового рабочего и учебного года.
Будто разливающуюся в воздухе хандру явственно ощущал и Холодный, сидевший в кресле на открытой террасе 'Красного кафе'. Перед ним на столике стояла откупоренная бутылочка 'Жигулёвского-премиум', в тарелке лежала овощная смесь 'цезаря', но аппетит у него уже пропал.
Причина плохого настроения Алексея была в его чувстве неудовлетворённости собой. Вызванном в первую очередь тем, что готовое к отправке на историческую родину уже давно окоченевшее тело Стэна Пойнта два дня как лежало в морге 1-й городской. Самым же паршивым было то, что Стэн умер отнюдь не сам, его убили - нагло и показательно. Причём убит он был женщиной, на которую ни сам Холодный, ни вообще кто-либо в его отделе и подумать не мог бы раньше, - Алёной Куриленко, любовницей Стэна.
Достав из сумки кипу документов в папке, Холодный с раздражением шлёпнул её пластиком по алюминию кафешного столика. Залпом осушив бокал с пивом, он открыл досье на Куриленко - в глаза тут же бросилась её фото: всё-таки чертовски красива эта хохлушка. И удивительно было то, как эта, казавшаяся глуповатой, гламурно-пафосной, красотка успешно отрабатывала биографическую роль, придуманную для неё в СБУ (там даже имени агента изменить не удосужились - так отлично шло это Алёнка к её голубым, чуть блядовитым глазам).
Холодный заскользил глазами по справке: 'Куриленко Алёна Михайловна, 2033 года рождения, Винница, школа... университет... чёрный пояс по тхэквондо... армия... боевые добровольческие командировки в Курдистан, Сомали, Пакистан... 12-й отдел СБУ...'. Далее, надо полагать, первое серьёзное дело - командировка в Донецкую народную республику. Естественно, с качественно продуманной легендой, - поехала простая винницкая девушка на заработки в далеко небедный, отстроенный после гражданской войны Донецк.
Чем она там занималась на первых порах неизвестно (то есть, чем занималась для СБУ), но в местный ландшафт за два года вписалась идеально. Работала некоторое время на фабрике по производству робо-деталей, затем 'огламурилась', - ушла в местный ночной клуб танцовщицей. В котором её и подобрал как-то раз Стэн, тоже приезжавший по своим американским делам в Донецк неслучайно (официально в Союзе он работал в качестве фото-корра 'Daily News').
Тогда контора, занимавшаяся проработкой непосредственно Пойнта (а его дела в Донецке, как оказалось, были несущественными ни для Союзной Федерации, ни для автономной ДНР), на Алёну внимания особого не обратили. Просто подняли справку по её официальной, залегендированной биографии и глубоко копать не стали, - всё же Винница была частью государства, которое и до сих пор, после событий 2014-2019 годов, оставалась довольно прохладным в отношении России. Как оказалось, совершенно зря чекисты не стали копать в её биографии...
Теперь же понятно, что и в СБУ сидят отнюдь не лохи: Пойнт украинцам тоже показался весьма интересной, жирной рыбой. Настолько жирной, что вести его 'сбушники' рискнули через Алёнку и в Москве (тут Холодный подумал, что наверняка ведь работает она тут далеко не одна, есть же и обеспечивающая спецгруппа, - но как теперь, после исчезновения Куриленко, выйти на неё?).
Кульминация лихо закрученного шпионского сюжета (вот уж киношники бы были в восторге, м-да) случилась десять дней назад, когда Стэна отпустили из милиции в статусе 'свободного гражданина', то есть не подлежащего экстрадиции, защищённого советским законом иностранца. Менты по указке свыше даже дела никакого заводить не стали, отмазавшись на пресс-конференции от назойливых журналистов заявлением, что задержание с ОМОНом происходило в рамках отработки так и не получившей фактической достоверности версии. Сами американцы ещё тоже тогда не прочухали 'расчехления' своего сотрудника, да Стэн и не собирался до поры, до времени афишировать своей перебежки. Купив билет на 'Южный экспресс', который в два часа бы домчал их из Москвы до Сочи, Пойнт с Алёнкой отправились ужинать в 'Октябрьскую Гвоздику'. Неподалёку от которой его и нашёл ближе к утру 'красный патруль', - разумеется, мёртвым.