Выбрать главу

Беру такси, через 10 минут вхожу в квартиру, там  – е-мое: столы грязные, посуда, бутылки – настоящее гулялово. Захожу в спальню. Там Даль спит с какой-то бабой. Кошмар, вертеп, воронья слободка. Я хочу войти в кабинет, и вдруг оттуда выходит девка, мне знакомая, – в рубашке, босая. Я зову ее на кухню: “Ира, значит так: я сейчас уезжаю. Я приеду в половине третьего. В половине третьего в квартире должна быть идеальная чистота, помойка вынесена, и вас, б…й, не должно быть здесь даже духу». И уезжаю. Пошла на рынок. Через полтора часа звоню: «Все убрали?» – «Да». – «Хорошо. Можете спускаться».

Я приехала – девственная чистота в квартире, девственно на кровати спит Володя, в другой комнате спит одинокий Даль. Он проснулся, вышел, и я первый раз в жизни видела, как у человека трясутся руки и он пьет, держа стакан водки через шею на полотенце. У Володи такого не было. Я Володе потом ни слова не сказала, он извинялся. И еще потом был один неприятный эпизод – всего второй за два года».

Янклович эпизод с визитом Даля тоже запомнил: «1 мая к Володе приехал Даль «в полном разборе», сказал:

– Володя, я не могу идти домой в таком состоянии. Побуду немного у тебя…

Тогда Володя понял, что надо срочно что-то делать. Он сказал Олегу:

– Ты знаешь, у меня есть друг – врач Толя, он тебя посмотрит…»

Оксана: «В разобранном состоянии – это не то слово… Когда я зашла – первое впечатление, что человек неживой. К вечеру Даль пришел в себя».

А вот каким Даль запомнился личному врачу Высоцкого Анатолию Федотову: «Даль приехал… Володя говорит:

– Все! Надо вшиваться!

Есть такие таблетки «тетурам», их вшивают под кожу…

Еще эти таблетки называют «эспераль»… Метод лечения основан на страхе: выпьешь – станет очень плохо. Препарат блокирует фермент печени, который расщепляет алкоголь. Накапливаются кислые продукты – это мучительно…» 2 мая он вшил «эспераль» Далю.

Оксана, несмотря на измены, на Высоцкого не обижалась: «Он вообще был благодарным человеком. Когда мы начали с ним жить и я первый раз у него ночевала, мы утром встали, и я убрала постель. Для него это было потрясением. Клянусь. Он сказал: «Ты – первая женщина, которая убрала за собой постель…» Я же не знаю, как другие, но получалось, что они пользовались. А тут вдруг он понял, что я делаю это не потому, что он – Высоцкий, а человек, которого я люблю».

Оксана не знала, что Высоцкий изменял ей не дважды, а, по свидетельству Янкловича, не менее пяти раз.

Алкоголизм Высоцкого

В великом барде словно всегда боролись два начала  – темное и светлое.

Помните песню Высоцкого «Раздвоенная личность»?

И вкусы, и запросы мои странны,Я экзотичен, мягко говоря,Могу одновременно грызть стаканыИ Шиллера читать без словаря.
Во мне два «я», два полюса планеты,Два разных человека, два врага.Когда один стремится на балеты,Другой стремится прямо на бега.
Я лишнего и в мыслях не позволю,Когда живу от первого лица.Но часто вырывается на волюВторое «я» в обличье подлеца.
И я боюсь, давлю в себе мерзавца,О, участь беспокойная моя!Боюсь ошибки: может оказаться,Что я давлю не то второе «я».
Когда в душе я раскрываю гранкиНа тех местах, где искренность сама,Тогда мне в долг дают официанткиИ женщины ласкают задарма.
Но вот летят к чертям все идеалы.Но вот я груб, я нетерпим и зол.Но вот сижу и тупо ем бокалы,Забрасывая Шиллера под стол.
А суд идет. Весь зал мне смотрит в спину,И прокурор, и гражданин судья.Поверьте мне, не я разбил витрину,А подлое мое второе «я».
И я прошу вас, строго не судите,Лишь дайте срок, но не давайте срок,Я буду посещать суды, как зритель,И в тюрьмы заходить на огонек.
Я больше не намерен бить витриныИ лица граждан. Так и запиши.Я воссоединю две половиныМоей больной раздвоенной души.
Искореню! Похороню! Зарою!Очищусь! Ничего не скрою я.Мне чуждо это «я» мое второе.Нет, это не мое второе «я».