Комиссар по привычке обошел квартиру, хотя тешить себя надеждой найти хоть какое-нибудь объяснение убийству, было, по крайней мере, наивно.
Комиссар вышел из квартиры, оглянувшись на фантастический пролом. И тут сверху его окликнул старческий голос:
— Господин полицейский, можно вас?
Поднявшись на один лестничный пролет, комиссар увидел сухонького старичка, который изо всех сил старался показать, что еще весьма бодр.
— Ой, какое несчастье, господин комиссар, какое несчастье, — запричитал старичок. — Знаете ли, господин Гунтер был удивительный человек, он так тонко разбирался в политике. Он всегда умел объяснить мне, что имел в виду наш президент. Кто теперь будет объяснять мне слова нашего президента?
— Вы хотите Сообщить мне что-нибудь об этом преступлении? — перебил комиссар.
— Да… Да… Разумеется… Это такое несчастье! Мне теперь не с кем будет поговорить. Господин Гунтер был настоящий сосед. А как он разбирался в кинематографе! Часами мог смотреть кино, и всегда имел собственное мнение. Вы представляете, как это тяжело!
— Извините, мне пора, — комиссар повернулся, чтобы уйти.
— Вы думаете, я заговариваюсь? — вздохнул старичок. — Просто я не решаюсь сказать вам то, что видел.
— А что вы видели?
— Когда раздался крик бедного Гунтера, я, конечно, подошел к двери. Я подумал: может быть, Гунтеру нужна помощь? Может быть, нужно вызвать полицию? И я посмотрел в глазок. Вот в этот глазок я посмотрел… Бедный Гунтер… Господин комиссар, я умоляю вас об одном: если то, что я вам скажу, не подтвердится — не надо смеяться надо мной. Вы тоже будете старым, господин полицейский, и вам тоже не захочется, чтобы вас считали сумасшедшим.
— Обещаю вам. Так что же вы увидели?
— Я увидел человека. Точнее, часть человека, потому что целиком он не мог бы поместиться в этот глазок. Вот в этот, видите? Это был огромный человек. Очень-очень большой.
— Насколько большой?
— Очень большой. Очень. Ужасно большой. Когда он бежал, под ним крошились ступеньки и весь дом сотрясался. Извините, господин полицейский, но он мог взять вас в руку. Нет, это не просто гигант. Это существо, которое не может родиться на Земле. Даже в Африке.
— И куда же он побежал?
— А вы не видите?
Комиссар увидел тянущиеся вверх, отбитые ступеньки.
— Спасибо, — улыбнулся комиссар, — вы нам очень, помогли.
— Вы мне не верите, да? — улыбнулся старичок. (Вообще, в подобных историях все всегда очень помногу улыбаются).
— Отчего же? — На этот раз и комиссар позволил себе улыбнуться. — В жизни может быть всякое. В последнее время я в этом убеждаюсь все чаще.
Что оставалось делать комиссару? Именно это он и сделал: сжал в руках пистолет и пошел вверх по лестнице.
Выход на крышу был открыт. И, разумеется, Гард на крышу вышел. А там…
Гигант загорал на солнце. Он был воистину чудовищных размеров. Во всяком случае, его ноги вполне годились для того, чтобы раздавить Гарда, а руки — чтобы поднять комиссара в воздух.
Гигант не увидел, а скорее почувствовал приближение человека. Он ловко вскочил на ноги и заорал.
«Зачем для выхода на крышу сделали такой огромный люк?», совершенно некстати подумал Гард, и с ужасом увидел, что, поднявшийся от крика ветер захлопнул крышку люка.
Комиссар остался с гигантом один на один. Он выстрелил. Пуля ударила в глаз и… отскочила.
Комиссар бросился бежать. Погоня, однако, была недолгой. За один прыжок гигант настиг Гарда, схватил в свои огромные руки и поднял. Гард увидел огромный зрачок, похожий на озеро, стоящее вертикально.
«Вот и все, — подумал Гард. — Жаль, что я не раскрою этого преступления».
И вдруг он почувствовал, что теряет опору и летит. Нет, гигант не швырнул его, а будто уронил. Комиссар упал на крышу, покатился, и даже, наверное, повис на крыше. Но висел недолго. Подтянулся, влез. Комиссар все-таки — не может погибнуть герой не одной истории.
Гард посмотрел туда, где только что стоял великан и с удивлением увидел, что от того осталась лишь одна нога. Огромная эта нога становилась все меньше, меньше, а потом и вовсе растворилась в воздухе.
Комиссар поступил, как должно: закурил и задумался.
Спустившись вниз, комиссар отпустил Гарри, пообещав позже рассказать обо всем, что произошло. И поехал в больницу — необходимо было допросить вчерашнюю жертву.