Утром Егор вновь сделался отчужденным и холодным. Но после этой ночи Настя знала, что это всего лишь защитная реакция на мир. Егор слишком давно не был в мире и научился держать чувства в узде. Настя поняла это, и ей стало чуточку легче.
Игнат и Оксана появились тихие и умиротворенные. Между ними ночью тоже что‑то произошло. Игнат посмотрел на Настю испытующим взглядом, словно пытался проникнуть в ее мысли. “Нынешняя ночь – не твое дело!” – ответила ему Настя твердым взглядом. Игнат вздохнул и отвернулся. Зато Оксана сразу все поняла. Настя поймала подбадривающий, сочувственный взгляд девушки. Мы могли бы стать хорошими подругами, подумала она, если бы обстоятельства позволили нам это.
Через некоторое время из леса появился Василий и еще один молчаливый послушник. Когда Василий увидал Егора, глаза его расширились, движения сделались суетливыми. Насте даже показалось, что Василий бухнется перед Егором на колени. Но монах наткнулся на предостерегающий взгляд Егора и не только не сделал этого, но даже ничего не сказал.
Оксана радостно закричала и кинулась обнимать Василия. Тот стушевался, неуклюже отвечал на объятия.
– Когда началось нападение, я упал и откатился в кусты, – рассказал он. – Нехорошие люди прошли рядом, им нужны были только вы. Я вскочил и побежал в монастырь. Это мой дом, и там была беда!
Его спутник сделался еще мрачнее. Игнат мгновенно уловил его недовольство. Если среди остальной братии преобладают такие же настроения, то сложно придется Оксане с Настей в монастыре. Хорошо, что Егор отправил их вдвоем.
– Что с монастырем?
– Все в порядке, – сказал Василий. – Они сожгли подсобные помещения. Настоятель вынужден был сказать, куда мы ушли.
Василий опустил глаза и вздохнул. Сомнения до сих пор разъедали его душу. Перед настоятелем встал выбор, и он решил его однозначно в пользу монастыря. Но что‑то неправильное чудилось Василию в этом решении, не так должен был поступить истинный верующий. Он не мог четко сформулировать свою мысль, он даже не знал, как бы сам поступил, окажись на месте Петра. Но после происшедшего у него осталось странное ощущение, словно что‑то надломилось в душе. Теперь он больше не сможет с прежним уважением относиться к Петру.
– Он все сделал правильно, – сказал Игнат. – Он отвечает за монастырь и людей, а мы для него первые встречные.
– Я знаю, – проговорил Василий и опустил глаза. Игнат озвучил его собственные мысли:
– Не дай бог никому из нас делать, подобный выбор! Выбор! Вся жизнь – это выбор! Без выбора нет жизни!
Как бы ты ни пытался увильнуть, как бы трусливо ни прятался, рано или поздно он все равно найдет тебя и поставит перед фактом. Не лучше ли не бегать от него, а самому искать выбор жизни, самому управлять им?
– Хватит болтовни! – Егору надоело слушать пустые речи. – Василий, Петр разрешил остановиться в вашем монастыре нашим девушкам. Это Оксана, ее ты уже знаешь, и Настя. Настя – моя девушка. Я ее люблю.
Настя встрепенулась, взглянула на него пристально. Впервые он высказал свои чувства прилюдно. Но лицо Егора по‑прежнему было бесстрастным, голос звучал ровно и безжизненно. Ни капли чувства не прозвучало в этих словах любви. Василий несказанно обрадовался:
– Ваша девушка?! Вот это чудо! Я буду рад помочь им! – Он повернулся к девушкам: – Я к вашим услугам.
Второй монах помрачнел еще больше. Воистину он был не в настроении.
– А мы с Игнатом выйдем на дорогу и поймаем транспорт, – проговорил Егор и встал. – Идем!
– Постойте! – воскликнули Настя и Оксана одновременно. Они переглянулись и улыбнулись друг другу. Настя продолжила:
– Ты так и собираешься идти в люди в одной набедренной повязке? Тебе нужна одежда!
Егор удивленно взглянул на себя. Действительно, совсем забыл, что в мире людей приняты условности. Он огляделся по сторонам.
– Я возьму его одежду. – Егор посмотрел на хмурого монаха. Тот вздрогнул, глаза его сделались большими, словно крышки от бутылок. Губы Егора тронула едва заметная усмешка. – Бог сказал: поделись с ближним своим. У тебя под рясой я вижу другую одежду.
Монах вспыхнул, его рот раскрылся, гневные слова уже готовы были сорваться с его уст.
– Ты идешь против учения Господа вашего? – Егор вскинул брови.
После этих слов вздрогнули уже все. “Господа вашего” – это прозвучало зловеще. Василий ощутил жаркое дыхание ада. Неужели пещерник поддался зову Сатаны? Неужели он не выдержал соблазнов искусителя?
Монах начал медленно снимать рясу, в его глазах плескался страх, борода тряслась, словно электромонтер под током. Егор принял одежду из его рук, улыбнулся:
– Не бойся, друг мой. На том свете тебе зачтется. – Улыбка пропала из печальных глаз пещерника. Все почувствовали, что он говорит серьезно.
Егор облачился в рясу, подпоясался простой веревкой.
– А как же обувь? – пискнула Оксана.
Егор посмотрел на свои ноги – ряса была ему длинновата, полностью скрывала босые ноги.
– Обойдусь и так! Мои ноги выдерживали и не такое! – Он повернулся к Игнату: – Нам пора!
– Эй! Погоди! – воскликнул Игнат. – И ты вот так уйдешь? Даже не попрощавшись с Настей?
Егор замер на краю поляны, замедленно обернулся. Настя глядела на него огромными глазами. Слезы застыли в них прозрачными сапфирами. Игнат незаметно шагнул к Оксане. Та смотрела на Егора осуждающе. Личико ее хмурилось, глаза метали молнии.
– Оксана! – Игнат осторожно тронул ее плечо. – Они сами разберутся. Зато у нас есть время попрощаться.
– Игнат! – Оксана тут же забыла обо всем на свете. Она повернулась к нему, ее изумрудные глаза бегали по нему, словно пытались запомнить как можно больше деталей.
– Оксан, это ненадолго! Мы разберемся в городе, и я тут же вернусь за тобой! – торопливо начал он.
– Как у тебя просто все на словах, – проговорила Оксана, на ее щеке искрилась слеза. – Ты только возвращайся, хорошо?!
– Хорошо!
Они обнялись, и мир вокруг исчез. Были только они вдвоем. И им не нужны были слова…
– Настя! – проговорил Егор. На лице его не отражалось ни капли эмоций. – Нам есть о чем поговорить. Я многое должен тебе сказать, но не теперь. Нам нужно спешить.
– Я понимаю. – Настя кивнула.
Она почувствовала в груди тянущую пустоту. Два года она ждала его. Вознаграждением стала эта чудесная ночь.
Но солнце безжалостно развеяло все, что вернула ночь. Егор вновь холоден и строг. Настя смотрела в это бесстрастное лицо, и ей все больше казалось, что прежнего Егора уже нет. Ее Егор никогда бы так не поступил. Он даже забыл попрощаться с ней! Главное – дело, а все остальное ерунда. Она, Настя, для него ерунда?!
Лицо Егора дрогнуло, его исказила боль. Он тут же взял себя в руки:
– Прости, Настя! Я еще не достаточно вернулся, чтобы говорить с тобой! Прости! – Не глядя на нее, он резко отвернулся.
Василий стоял в сторонке и смотрел на них жалостливым взглядом. Чудной человек, всех готов жалеть, чужие проблемы принимает близко к сердцу. Рядом блестел злым взглядом второй монах. Речи Егора о добродетели и воздаянии после смерти ни капли не тронули его.
– Игнат, нам пора! – кинул Егор.
Игнат медленно высвободился из объятий Оксаны.
– Я вернусь! Я обязательно вернусь! – прошептал он. Потом повернулся к Егору: – А в монастыре безопасно?
– Да! Им там ничто не грозит, это я гарантирую. Если ты со мной, идем.
Не говоря больше ни слова, он скрылся в лесу. Игнат виновато обернулся к Оксане:
– До свидания, Оксан. Счастливо вам всем, Настя, Василий… И ты, недовольный монах! Перестань хмуриться, все будет хорошо! – С этими словами он исчез. Лишь шелест кустов некоторое время говорил о том, что он поспешно догоняет Егора.