Рожественский учел уроки этого боя, отдав свой единственный приказ: «следовать курсом №23, в случае выхода из строя „Суворова“ эскадру ведет следующий мателот». Тем самым ситуация боя в Желтом море, когда выход из строя флагманского корабля привел к тому, что фактически удавшийся прорыв флота сорвался, эскадра распалась на части и распределилась по близлежащим нейтральным портам, исключалась.
Рожественский, вероятно, оценивал потери в один броненосец и один-два старых крейсера при практически эквивалентных потерях японцев. Это была вполне приемлемая цена за скорейший приход во Владивосток.
Еще раз подчеркнем: отсутствие всякого плана боя, нежелание что-либо обсуждать с флагманами и командирами кораблей было следствием:
Усталости адмирала и других командиров (для них всех бой был не более чем досадной помехой перед родным берегом).
Глубокой уверенности адмирала в том, что современный морской бой не выигрывается вообще, и, во всяком случае, не выигрывается маневром.
Того — на основании всего предшествующего опыта — должен был прийти к тем же выводам, но они его явно не устраивали — ему была нужна только победа.
Чудес, однако, не бывает, а граничные условия принятия решения требовали от Того придумать чудо.
Сражаться должны были корабли равных классов. В общем, в равных по силе эскадрах. Вся война до сих пор наглядно демонстрировала величайшую живучесть современных кораблей.
Единственным козырем Того было преимущество в эскадренной скорости. При правильном руководстве боем это преимущество позволяло навязать противнику дистанцию боя.
На первый взгляд Того следовало стремиться к бою на минимальных дистанциях (тем более что на этих дистанциях сказалось бы его явное преимущество в промежуточном калибре артиллерии). Я убежден, что девять из десяти командиров поступили бы на месте Того именно так: бой на малых дистанциях, беспорядочная свалка, надежда на самурайский дух и высшие силы.
Но Того исходил из того, что гораздо легче выиграть равную позицию, нежели проигранную. К тому же подставлять свои корабли на дистанции пистолетного выстрела под облегченные русские снаряды повышенной бронебойности ему совершенно не хотелось. И он предложил фантастический вариант (фантастический, исходя из поставленной цели — полной и громкой победы) — бой на сверхбольших дистанциях.
При этом, разумеется, бронебойные снаряды теряли всякий смысл: броня на таких дистанциях не пробивалась. И Того возложил свои надежды на тонкостенные фугасные снаряды, бессильные против поясной брони, нелегко сокрушающие небронированные части кораблей и вызывающие пожары.
Идею следует признать удачной, но недостаточной для достижения результата. При существующей технике стрельбы вероятность попадания на больших дистанциях была близкой к нулю. Между тем фугасные снаряды, не пробивающие брони, могли произвести сколько-нибудь значительный эффект лишь при массированных попаданиях. И Того решает использовать преимущество в эскадренной скорости для того, чтобы добиться осуществления классического маневра «кроссинг Т».
Собственно, «кроссинг Т» является основной и едва ли не единственной формой использования преимущества в эскадренной скорости. Суть маневра сводится к тому, что головной корабль противника оказывается под концентрическим огнем всей эскадры, в то время как последующие мателоты практически вообще лишены возможности участвовать в бою.
Но сосредоточение огня даже двух кораблей по одному кораблю противника требует приборов управления стрельбой, которые еще не были изобретены. И действительно, приказ Рожественского «сконцентрировать огонь по головному кораблю неприятеля» привел к тому, что море вокруг «Микасы» кипело от ударов снарядов, и различить на этом фоне всплески от падений снарядов конкретного корабля было невозможно. Тем самым невозможной оказалась пристрелка и вообще какое-либо управление стрельбой.
Идея Того сводилась к поражению кораблей неприятеля вообще без пристрелки. Эскадра вела огонь на определенную дистанцию в определенном направлении — снаряды «фокусировались» (подобно тому как фокусирует лучи сферическое зеркало). Если корабль противника пытался выйти из фокуса, смещалась вся охватывающая эскадра, добиваясь сохранения фокусного расстояния.
(Военный анекдот. Экзаменатор: А что вы будете делать, если ваше орудие даст перелет? Молодой офицер: Прикажу передвинуть орудие назад.)
Теперь Того мог обойтись без пристрелки, без выделения залпов отдельных кораблей, без централизованного управления стрельбой. Выбранная тактика позволяла концентрировать огонь всей эскадры на одном корабле и добиваться массированных разрушений фугасными снарядами на больших дистанциях. Эта тактика дала Того шанс выиграть бой. Рассуждая на абстрактно-теоретическом уровне, можно сказать, что Того попытался применить инновацию против традиции. Возможно, это формула и представляет собой главный секрет успеха в морском (или любом другом) сражении.
Встреча эскадр произошла 27 мая 1905 года в 13 часов 30 минут. К этому моменту Того уже знал курс, скорость и построение русской эскадры. В любом бою кроме возвышенных оперативно-стратегических элементов есть и простая «технология». Не будет преувеличением сказать, что огромную роль в успехе Того сыграла надежная и осмысленная работа его разведывательных крейсеров.
В морском сражении момент завязки боя имеет решающее значение. И здесь, как пишут практически все исследователи, Того совершил серьезную ошибку. Он не рассчитал маневра и был вынужден совершить поворот последовательно на 16 румбов в непосредственной близости от русской эскадры. В многочисленных описаниях Цусимского сражения указывается, что этим маневром японский флот был поставлен в опасное положение и русские корабли имели возможность едва ли не нанести ему решительное поражение, открыв огонь по неподвижной точке поворота.
Сразу же заметим, что если Того и совершил ошибку, то ошибка эта ни в коей мере не могла быть связана с просчетом или ошибочным маневром. Еще раз напомню: от своих разведчиков он совершенно точно знал курс и скорость русской эскадры. Поэтому не подлежит сомнению, что, двигаясь навстречу русским на юг, командующий японским флотом знал, что ему придется совершать на глазах у русских кораблей поворот на 16 румбов. Иными словами, «ошибка» Того была «домашней заготовкой».
А в самом деле, какие еще можно предложить варианты? Начало боя следовало ускорить, ситуацию — форсировать. Поэтому эскадра Того должна была идти на юг. Альтернативой маневру Того был краткий (и, очевидно, безрезультатный) бой на встречных курсах. После этого японская эскадра проскакивала на юг и милях в десяти от русских кораблей (чтобы не подвергнуть себя опасности!) поворачивала на север. При разности скорости хода в 4 узла Того догнал бы противника в 16 часов, и лишь к 16:30 ему удалось бы закончить «кроссинг Т», то есть навязать противнику ту структуру боя, к которой он стремился с самого начала. При этом в дело могли вмешаться любые случайности, например полоса тумана.
Своим поворотом Того сразу рисовал «кроссинг Т», добиваясь правильного построения в 13:45. Он выигрывал три часа светлого времени суток. Такой выигрыш стоил риска.
Кстати: так ли риск был велик? Время поворота составляло 15 минут. Это в лучшем случае 30 залпов. При этом противник сам совершал перестроение и прервать его не мог. Строй русской эскадры не лучшим образом соответствовал организации огня по точке поворота. С учетом времени принятия решения такой маневр Того явно не был предусмотрен Рожественским, раз уж и в наши дни большинство исследователей считают его из ряда вон выходящим и не соответствующим «требованиям хорошей морской практики»; с учетом времени пристрелки, количества башен, которые реально могли вести огонь по точке поворота, мы получим, что японская эскадра могла получить за время поворота около 400 снарядов. Приняв вероятность попадания за 5% (что скорее завышено, чем занижено), получим 20 попаданий, равномерно распределенных между 12 кораблями японской колонны. Если учесть, что за время боя «Микаса» получил 30 попаданий и остался в строю, то эти 20 вероятных попаданий можно смело оценить как несущественные. Одиннадцатью годами позже английская 5-я эскадра линейных кораблей совершала последовательный поворот в виду всего немецкого «Флота Открытого Моря», который по «точке поворота» стрелял. Результаты не носили решающего характера.