Карта 12.4. Японская версия
Важнейшими элементами проекта является опережающее технологическое развитие, управление сном и сновидениями, использование в качестве проводника национальной[340] трансценденции обобщенную культуру анимэ, распространенную в интернет и в кинематограф, «культуру смерти», как основу квантовой (шестиконтурной) психологии.
Корни японского когнитивного проекта лежат во Второй Мировой войне. В 1942 году в Токио состоялся закрытый просмотр американских фильмов «Унесенные ветром» и «Белоснежка» на правительственном уровне. Было сделано заключение о превосходстве американского кино над японским. Молодой кинематографист А. Куросава присутствовал на этой встрече. На развитие японского кино выделено необходимое финансирование. Уже в 1943 году выходит фильм Куросавы «Гений дзюдо», появляется фантастический комикс «Робот науки приходит в Нью-Йорк», во многом определивший дальнейшее развитие сюжетов манги и аниме.
В это же время создается две ортогональные государственные программы. Первая предусматривает спасение, по крайней мере части, военной элиты страны[341], а вторая — создание института камикадзе. Следует подчеркнуть, что камикадзе не относились к «народным массам, доведенным до потери инстинкта самосохранения»[342]. Напротив, от воинов специальной атаки требовалась высокая рефлексия, умение действовать индивидуально и самостоятельно принимать решение о самоубийственной атаке или о возвращении на базу.
С военной точки зрения отряды камикадзе останутся примером поиска Японией любых, даже фантастических и нечеловеческих шансов на сопротивление многократно превосходящему врагу. С политической точки зрения — специальные атаки были лучшим способом подготовить страну к капитуляции: практически все способные организовать сопротивление такому решению со стороны правящей элиты погибли в последних атаках против американских авианосцев. Наконец, с когнитивной точки зрения это был масштабный социальный эксперимент, направленный на изучение и преодоление страха смерти. Насколько можно судить, такое преодоление является необходимым звеном любых форм когнитивной трансценденции. Такая многоуровневая стратегия характерна для японского стиля мышления.
Предполагалось, что после поражения будет установлен оккупационный режим с запретом всего «довоенного своего». В этих условиях начала формироваться японская анимационная культура. Проект финансировал, судя по всему, флот.
После войны начались еще большие чудеса. Молодые и не очень японцы бросали свою работу в городах и шли по деревням с деревянными ящиками с картинками. Что это было? Миссия? Тайная идеология? Но они тем не менее несли японцам глубинки то, чему могли радоваться в городах, несли в смысле ознакомить и просветить. В это же время начинается производство комиксов.
Сюжеты комиксов: фантастика о будущем, о том, как обустраивается послевоенная жизнь, например приключение мальчика-робота в будущем Японии[343].
А роботы-то были в то время разве только чапековские, азимовские появились позже, берроузовские зомби вряд ли послужили японцам аналогом.
До начала 1960-х, кстати, выходило довольно много вещей, основанных на японской традиционной литературе и средневековой истории. Потом — как отрезало на 30 лет.
1979-1980 годы — первый качественный скачок в графике, в ее усложнении.
К 1979 году японцы смогли сделать графику, превосходящую диснеевскую.
В 1980 году начался расцвет — появление анимэ во всех жанрах. Если быть совсем точным — все жанры были созданы в течение пяти лет. Быстрее, видимо, показывать не успевали — пропускные возможности телеканалов все же ограничены.
Появляется, в частности, жанр новой космической оперы: Super Dementional Fortress Macross, Mobile Suit Gandam, Spase Battleship Jamato. В первом сериале оружием против традиционных инопланетян оказывается музыка.
Музыка — один из важнейших реперов когнитивного мира, роль музыки в коммуникации с Богом, инопланетянами, с собой признается в когнитивном мире очень высокой. Музыка понимается как разновидность условного ритмического языка Вселенной. Страна, не создавшая новой музыки, то есть не распаковавшая новых посланий Неба, едва ли добьется успехов в проектировании когнитивной фазы развития.
340
Япония является единственной страной, которая строит постиндустриальный или когнитивный проект, опираясь только на национальные ресурсы. Это означает, что для нее основным риском является прогрессирующее старение населения (согласно демографической теореме). Риском проекта ЕС является прогрессирующая потеря идентичности. США рискуют разрушением национального единства с распадом страны по язы-ково-географическим линиям. Аналогичная проблема — на региональном уровне — встанет перед Россией, мульстратегичность которой вынуждает независимое развитие регионов. Необходимо четко понимать, что естественные тренды не способны преодолеть фазовую границу, поэтому все глобальные когнитивные проекты носят искусственный характер. В рамках теоретической стратегии нагрузка на операцию в таких проектах очень велика, следовательно, высок и уровень риска. Каждая из стран-претендентов принимает соответствующий риск на себя.
341
Во всех случаях использовалась одна и та же схема. Человек, добившийся на своем уровне компетенции особенно выдающегося результата, переводился (зачастую с понижением!) на бумажную работу в военную администрацию какого-нибудь тихого уголка Империи. Удаленность от фронтов способствовала шансам дожить до капитуляции, а клеймо репрессированного надежно защищало от мести победителей. До сих пор никто изисториков не обратил внимание на чрезвычайно высокий процент японских героев войны, переживших поражение.
342
Такие массы в Японии тоже были, как и в СССР, и в Германии. Пример тому — массовое самоубийство жителей Марианских островов. Но отряды специальной атаки не имели ничего общего с коллективными самоубийцами и не комплектовались из их социальной среды.