РАМИРЕС. Да, сеньор.
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА. Прекрасно. Вот давайте и поспорим с вами, и пусть все сотрудники видят, как я отношусь к людям, умеющим отстаивать свое мнение. Вот я, например, считаю, что сегодня прекрасный день, прекрасная погода. Вы согласны?
РАМИРЕС. Еще бы! Просто не припомню такого приятного денька.
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА. Старайтесь, старайтесь, Рамирес, спорьте же! Вы соглашаетесь, когда я говорю, что сегодня хороший день, а между тем с утра хлещет дождь. Почему же вы не спорите со мной?
РАМИРЕС. Потому что я обожаю дождь. Для меня дождь — это праздник, сеньор.
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА. А по-моему, все-таки лучше, когда светит солнышко, когда тепло, когда идешь по улице и смотришь на хорошеньких девушек…
РАМИРЕС. Конечно, лучше, сеньор…
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА. Так чего же вы только что утверждали, что дождь для вас праздник?
РАМИРЕС. Да, сеньор начальник, я обожаю дождь. Но только потому, что после него выглядывает солнышко, становится тепло, улицы полны хорошеньких девушек…
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА. Смелее, смелее, Рамирес! Спорьте же со мной! Вот я сказал, что люблю смотреть на хорошеньких девушек, и вы согласились. А я лишь испытывал вас. На самом деле мне и в голову не придет глазеть на всяких финтифлюшек. А вам?
РАМИРЕС. Да, сеньор, я сказал, что в солнечную погоду улицы полны хорошеньких девушек. Это констатация печального факта, не более того. Я как увижу смазливую мордочку, тут же отворачиваюсь. Отворачиваюсь даже раньше, чем увижу. Такая уж у меня натура, сеньор начальник.
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА. Как с вами трудно спорить, Рамирес! А ведь я пошутил насчет девушек. Кто же не любит посмотреть на какую-нибудь стройную красавицу?
РАМИРЕС. Так ведь и я пошутил. Шею на улице я, конечно, выворачиваю, но только для того, чтобы не пропустить ни одного симпатичного личика.
НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА. Как, однако, тяжело с вами спорить! Ни за что не свернешь вас с вашей точки зрения! Вы слышали, господа? Вот вам пример того, о чем я говорил в самом начале. Рамирес — человек, как вы видите, упрямый, стоящий на своем. И тем не менее мы поспорили, поговорили, и каждый остался при своем мнении. Вы согласны?
РАМИРЕС. Да, сеньор начальник!»
Ну как, читатель, понравился вам Рамирес? Что вы говорите? Хитрый и скользкий тип? С точки зрения Гонсало — похоже, да. С вашей — скорее всего, тоже. А с точки зрения начальника — совсем нет. Вне всяких сомнений, Рамиреса ждет прекрасная служебная карьера. Что, что вы говорите? Это низко и неблагородно? Не спешите с выводами и послушайте, что я вам скажу.
Во-первых, каждому — свое. Одному нужна карьера и власть, другому — душевная гармония и личное счастье, третьему — справедливость во всем мире. Не надо думать, что чьи-то цели глупее или хуже. Если бы Бог захотел сделать всех людей одинаково думающими, то это были бы уже не люди, а роботы. Поэтому давайте благоразумно предоставим другим право свободно решать, чего им желать и к чему стремиться.
Во-вторых, у «неблагородного» Рамиреса есть чему поучиться «благородным». Пусть и совершенно формально, в карикатурной форме, но Рамирес великолепно использует одно из главных правил этики, которое гласит: «Если хочешь жить в согласии — соглашайся». Кстати, данное правило — не единственное из тех, которые учат мирному сосуществованию человеческих индивидуумов.
Что же это за правила? Их много, но все они вытекают из главного, золотого правила этики — «не делай другому того, чего себе не желаешь». Согласитесь, что знания одного универсального закона явно недостаточно, чтобы стать профессиональным политиком, оратором, продавцом, переговорщиком, дипломатом или просто хорошим собеседником. Вот почему так важно изучить детали этого закона.
Рассказывают, что однажды некий вельможа, заказавший у Микеланджело скульптуру одного из древнегреческих героев, остался ею крайне недоволен: ему показалось, что у получившегося героя слишком велик нос. «Хорошо!» — спокойно ответил художник и, незаметно взяв в ладонь немного щебня, сделал вид, будто скоблит скульптуре нос. При этом из-под руки Микеланджело сыпалась пыль, и вельможа не смог заподозрить обмана. «А теперь что скажете?» — спросил художник, отойдя немного от скульптуры. Вельможа с удовлетворением ответил: «Ну сейчас совсем другое дело! Вот теперь мне нравится!»
Когда вельможа, довольный, удалился, один из помощников художника, присутствовавший при этой сцене, спросил: «А почему вы не укоротили нос на самом деле? Ведь это такая мелочь.» — «Друг мой, — ответил Микеланджело, — совершенство — не мелочь, но складывается из мелочей. В том числе и той, о которой вы сейчас упомянули».