– Из твоих лучших фотографий! Черт, да я вообще не знаю, что бы я тут делал, если бы ты регулярно не подсовывала такие жуткие штуки. Она же не умерла, правда?
– Нет, просто в обморок упала от переизбытка чувств. Когда я уходила, с ней все было хорошо. – Амина осторожно взяла фотографию, убрала ее в конверт и положила к себе в сумку. – Ну ладно, тебе с какой начинкой?
– С овощной. И зелени побольше!
– Чатни?
– На твое усмотрение.
– Мы с сестрой в воскресенье встречаемся с другом недалеко от твоего дома, так что, если хочешь, могу закинуть, – добавила Амина, записывая заказ в блокнот.
Два года назад Хосе взялся напечатать один из снимков Амины в формате восемнадцать на двадцать и уже забыл, что ее тогда чуть не уволили. В правильной игре света и тени только что вышедшая замуж Джанин Треполо получила тортом в лицо от новоиспеченного мужа чуть сильнее, чем стоило бы. Увидев на столе конверт с надписью «Амина», девушка подумала, что это извещение об увольнении от Джейн, и уже собралась идти к начальнице в кабинет, как вдруг зашел Хосе и спросил, понравилась ли ей фотография. Лишь когда он заверил ее, что, кроме него, никто больше снимка не видел, Амина призналась: она в восторге от отпечатка. Поскольку больше ей предложить было нечего, девушка отдала Хосе половину своего обеда. Сделав для нее следующую печать, Хосе заказал еще самос. «Услуга за услугу», – сказал он, и сам был столь явно доволен собой, что Амина не нашла причин отказать ему. Ей не хотелось привлекать лишнего внимания к тому, что, вообще-то, она покупала еду в малоизвестном ресторанчике в районе Магнолия.
– Значит, вы с Димпл собрались весело провести вечерок где-то в моих краях? И меня не позовете?
– Не-а, не позовем.
– Господи, ну когда ты нас уже познакомишь? Ты тут пять лет работаешь, а я до сих пор не представлен этой красотке!
– Ты женат, – напомнила ему Амина.
– У нас с женой договоренность.
– Ну-ну…
– Ты что, мне не веришь?
– Верю, ты можешь рассказать мне много такого, что стоит передать Димпл!
– О Димпл, – облизнул нижнюю губу Хосе, – о, эта самоса рода человеческого!
– Перестань!
– Ну давай, – Хосе широко улыбнулся, показав короткие ровные зубы, делавшие его похожим на гремлина, – прочитай мне лекцию про сексизм, расизм и еще какой-нибудь там «изм», тебе ж не терпится!
Тут зазвонил телефон, и Амина махнула Хосе рукой на дверь:
– Сам себе лекцию прочитай! Мне работать надо!
Глава 3
Есть в жизни маленькие радости, совсем крошечные. Они случаются ни с того ни с сего и чуточку облегчают тяжелый день. В субботу, направляясь в «Хайлендс» на свадьбу Билов, Амина подумала, что сегодняшняя погода как раз из числа таких подарков жизни. Да, пусть слегка прохладно для июня, зато на небе лишь несколько бледных облачков – идеально для бракосочетания в духе «и они жили долго и счастливо». По радио группа «Коммодорес» исполняла свой хит «Easy», и девушка подпевала: «Зачем заковывать меня в цепи?» – прекрасная строчка с экзистенциальной точки зрения. Амина ощущала удивительную легкость – ей наверняка удастся угодить Лесли Бил! Без десяти два она въехала на парковку гольф-клуба Сиэтла, и служащий в зеленой униформе махнул ей на задние ворота.
– Утром приказала быстренько завезти сюда несколько деревьев для свадебного прохода, – сообщил, прижимая к верхней губе льняной носовой платок, Дик, грузный управляющий клубом, когда Амина показалась в дверях. – Еще около часа вход воспрещен для всех.
– А она уже здесь?
– Да, в дамском салоне, готовит встречу подружек невесты с десяти утра. Юнис тоже там.
– А как же библиотека?
– Передумала, передумала! – ответил Дик и тут же повернулся к женщине с охапкой лилий в руках – она подошла к нему с каким-то вопросом.
Ну конечно же она передумала! Лесли – чемпион по этому виду спорта. Неброский шарм, лошадиное лицо и брак с директором универмага «Бил» давно превратили ее в человека, которого совершенно не волнует, какой ценой даются все эти неожиданные перемены. Мимо Амины по коридору прошествовала целая армия симпатичных официанток.
– Есть кто-нибудь? – спросила Амина, когда вошла в салон.
– О, прекрасно, а то я уже начала волноваться, где ты! – заверещала Лесли в накрахмаленном, идеально белом платье, напоминавшем льняное оригами. Она не сводила глаз с пожилой женщины, которая расставляла у зеркал хрустальные вазы. – Левее, Роза! Еще! Еще немного! Вот теперь хорошо!
Амина поставила на пол сумку и быстро осмотрелась. Комната переливалась всеми оттенками розового. Розовые занавески, стены и ковер мерцали в свете люстр. Восемь зеркал подсвечивались нежно-розовыми голливудскими лампочками, перед каждым зеркалом стоял стул персикового цвета с изогнутой спинкой, напоминая неизвестно как сюда попавшего какаду.