Сейчас старообрядцы со всего мира (а уже не только из бывшего СССР) собирают деньги на проведение в церковь газа - она до сих пор отапливается дровами, и, как надеется Фаина Ивановна, вместе с газом в местную жизнь войдет больше благодати. «Газ - ведь это прогресс! Он из-под земли людям дан не просто так - а с тайным умыслом: это ведь кто в землю лег, стал газом, - делится своей эсхатологией Фаина Ивановна. - Когда-то и у нас газ добывать будут. Вон, на кладбище людей-то год от года прибавляется». На Устьяновском кладбище тоже, как и на других, сидят старики. От церкви метров за сто видно, что сосновая роща с кладбищем украшена яркими лентами, венками, висят и несколько новогодних игрушек.
В Устьяново остались почти одни старики (как и в других гуслицких деревнях), но не потому, что молодежь вымерла или уехала в Москву. Как говорит Фаина Ивановна, очень многие сейчас переезжают отсюда в другие старообрядческие местности, например, Вятку или Кострому, устраиваются там священниками или простыми служками - ведь связь поколений, традиции в Устьяново не были утрачены, в отличие от других староверских деревень.
Фаина Ивановна в красках рассказывает об упрочении местных старообрядческих традиций: «Наконец-то мужчины стали бороды носить! С бородой-то как красиво! А то ведь наш отец Алексий до причастия не допускал безбородых. И вина теперь почти не пьют!» Она берет в руки можжевеловый веник, крутит его в руках, потом дает посмотреть мне. «Видишь, какая древесина? Обувные гвоздики из можжевельника - самые лучшие! Дали бы нам экономическое послабление, мы бы во весь мир поставляли эти гвоздики!» - а пока за неимением такой возможности Фаина Ивановна использует веник для подметания в церкви («Тараканы не выносят можжевелового духа»).
Фаина Ивановна выходит на крыльцо храма и показывает рукой в сторону двух полуразвалившихся домов. «Батюшка наш ходатайствует, чтобы на этом месте сделать музей старообрядцев и хранилище для древних рукописных книг. Дали бы только нам экономическое послабление», - в который раз просит она кого-то там, наверху.
А пока в Устьяново старики-старообрядцы собираются раз в неделю на поляне перед храмом и решают более мелкие, по сравнению с производством можжевеловых гвоздей, проблемы. Надежды на верховную власть особой нет, объясняет Фаина Ивановна, а ездить в город - автобус надо (устьяновцы ждут, что община американского штата Орегон перечислит им деньги), электрические столбы регулярно подправлять тоже необходимо (местный сельсовет вроде бы занимается этим, но устьяновцам не нравится, что основание столбов быстро сгнивает, и они на недавнем сходе решили заменить их железобетонными). В общем, старообрядцы в Устьяново снова, как и 100 лет назад, семимильными шагами идут к самоуправлению.
Крестом и огнем
В кабинете у заместителя главы Ильинского сельского поселения Любови Ефимовны Малаховой стоит газонокосилка, на одной стене висит вышивка - Георгий Победоносец, на другой - потемневшая от времени икона. Из окна кабинета вид на кладбище в сосновом бору. Еще видна большая никонианская церковь - как объясняет Любовь Ефимовна, у РПЦ нет денег на ее реставрацию, а местные старообрядцы принципиально не жертвуют на чуждый храм.
Любовь Ефимовна тоже из семьи старообрядцев. Только что она закончила неприятный для нее разговор по телефону: москвичи-дачники срезали на окраине села медные электрические провода и выкрутили несколько лампочек у местного Дворца культуры (потом она еще раз с нажимом произнесет, что это сделали не местные - не в обычаях старообрядцев совершать такие гадости). Она еще какое-то время хмурится, а потом переводит разговор на радостные новости. «Хорошо, что "Мосэнерго" скупила наши совхозы - в 2009 году у нас, согласно закону, по-настоящему заработает местное самоуправление, и налоги потекут теперь в нашу казну. А то ведь в сельском поселении на двадцать восемь деревень и четыре тысячи человек всего две небольшие фабрики - деревообрабатывающая и прядильная, особо не разгуляешься. Ну, экономика экономикой, а есть ведь и другая жизнь! Вы наши новые молельные дома видели? Они теперь в каждой деревне есть!» Любовь Ефимовна перечисляет жертвователей на молельни, рассказывает, как протекала стройка, кто что сказал, когда над селом вознесся крест (то есть это уже не деревня, раз есть храм, а село, и, выходит, Любовь Ефимовна управляет уже не деревнями, а селами). Наиболее сложно, по ее словам, было с молельней в Абрамовке - там пришлось устраивать ее в здании бывшей библиотеки. Но местные жители сами настояли, чтобы библиотеку уплотнили, и теперь в одной половине избы молятся, а в другой читают книжки.