Еще Любовь Ефимовна надеется на возрождение местных монастырей - до революции они были центрами экономической активности, почему бы им не стать таковыми и сейчас? Все какие-то деньги в бюджет.
Замглавы сельского поселения подходит к окну, но теперь она всматривается не в опушку кладбища, где под красными лентами на сосне стоят велосипеды, а в далекий трактор на горизонте. «Самый разгар работ сейчас. Деревни опахиваем - от лесных и полевых пожаров (поля, пустовавшие в течение 15 лет, превратились в дикую степь с мелколесьем и сухим бурьяном по весне). А то опять москвичи-дачники станут по пьянке устраивать поджоги».
Еще у гусличан есть задумка: открыть в ближайшее время 7-10 музеев, например, музей фальшивых денег (старинного местного промысла) или рукописных церковных книг. Любовь Ефимовна всецело поддерживает эту идею, потому как после 2009 года, когда сельским поселениям должны дать больше прав, в том числе и в сфере хозяйствования, деньги от музейной деятельности должны полностью оставаться в местных бюджетах.
Есть идея поставить и большой, метров в 15-20, в электрических гирляндах, старообрядческий крест на въезде в Гуслицы с Егорьевского шоссе. По слухам, вроде бы за финансирование должно взяться «Мосэнерго» - своего рода пожертвование за право скупить здешние совхозы.
Лишь бы только москвичи-дачники не спилили этот крест на металлолом.
Замороженный конгресс
Лексикон против автомата
Евгения Долгинова
Морис Корнелис Эшер. Вавилонская башня. 1928
I.
В жизни каждого большого города, а в особенности столиц, должен быть одиозный, даже кощунственный, большой архитектурный проект - и долгая, страстная, упоительная борьба горожан против оного. Чаще всего она вполне бессмысленна, но сама по себе прекрасна. Культурно-экологическая тематика в протестном движении - в большой моде. В Москве будоражил умы церетелиевский Петр, в Петербурге - проект новой Мариинки и газпромовская «кукуруза», а в Ижевске, столице Удмуртской республики и родине автомата Калашникова, - проект 120-метрового конгресс-центра «Калашников».
Посреди Ижевского пруда - главного городского водоема - намеревались насыпать остров, перекинуть с набережной мост (буквально по Манилову: «чрез пруд выстроить каменный мост») и возвести на острове 120-метровой высоты хайтековскую хреновину - три здания в символике АК-47: гостиница, офисы, торговые центры. Приклад - въезд, шахта лифта - ствол, сам лифт - пуля. Остроумно, брутально, модерново, патриотично, респектабельно, брендово, наконец!
Мегапроект стоимостью в 6,5 миллиарда рублей (из них 6 миллиардов внебюджетных) возник, как считают горожане, с тяжелой руки высокого гостя - Германа Грефа, разочарованного бестолковостью и безликостью городской архитектуры (бывший призаводской поселок Ижевск действительно не обладает ансамблем даже в исторической части) - и посоветовавшего ижевским властям обратиться к молодому петербургскому архитектору Михайлову, в архитектурное бюро с футурологическим названием «32 декабря». Сказано - сделано: Михайлов разработал план реконструкции набережной и в одночасье стал ижевским церетелием. Заказчиком выступили администрация Ижевска и бизнес-сообщество. Макет провезли по Европе, представляли на бизнес-форумах. А осенью - как положено - вылезла городская общественность и заголосила: «Долой!»
Но если бы просто «долой», «не пущать», «встанем грудью». Но если бы просто пикеты и митинги - кого этим можно удивить: Ижевск - город с очень высоким индексом организованной протестной активности, здесь чуть ли не ежедневно «кто-то о новой свободе на площадях говорит», и смутьяны с микрофонами - органическая часть городского ландшафта, против точечной застройки сколько раз шумели, неужто сейчас промолчат. Но если бы просто дежурные («проплаченные конкурентами») зеленые или историки-ретрограды, - но движение «Общественная экспертиза» предложило власти совсем другой язык и совсем другую логику.
Такую логику, к которой просто нельзя было не прислушаться.
22 февраля президент Удмуртской республики А. Волков объявил о замораживании проекта на неопределенный срок. Потому что «народ еще не готов», сказал он.