„Ладятъ“ отъ испугу на „вечорну зо́рю“. Накрываютъ ребенка чѣмъ-нибудь бѣлымъ (скажемъ, скатертью) всего съ головой. Противъ сердца его держатъ ковшикъ холодной воды, а изъ „поварёнки“ выливаютъ въ эту воду растопленное олово и говорятъ: „Кого испужался, тотъ и вылейся!“ Такъ (дѣлаютъ) три зари. Сначала олово разсыпатца, какъ дробь, по всѣмя́ угламъ, а потомъ, какъ пойдетъ дѣло на поправу, все олово остается въ кучкѣ. Степанъ Ѳомичъ (Распопинъ) былъ маленькой, испужался гусей, такъ вотъ какъ е́с(т)ь – гусь вылился… Другой ребенокъ съ этова поправляться начнетъ, а другому еще надо ладить“ (Е. А. В-ва). Этотъ способъ „ла́женья“ довольно распространенъ.
Довольно распространенъ и другой способъ – троекратное окачиванье водой изъ-подъ пѣтуха. Подъ „сѣ́дало“, на которомъ спитъ пѣтухъ, ставятъ на ночь чашку съ водой, накрытую ситомъ. „Передъ пѣтухами“ идутъ караулить. Какъ только пѣтухъ пропоетъ третій разъ, воду немедленно уносятъ и обливаютъ ею ребенка „на роди́момъ мѣстѣ“, т. е. на томъ мѣстѣ, гдѣ онъ родился (Худоелань, Курзанъ, Тулунъ).
Изъ травъ употребляютъ преимущественно чертополохъ. Лѣчатъ также наговорами (наговоръ 8).
Корь. См. отдѣлъ общихъ болѣзней.
Младенчецкая. См. Родимецъ.
Не говоритъ долго робенокъ. Въ такомъ случаѣ „надо достать звонкій колокольчикъ, чтобы былъ съ язычкомъ“. Изъ этого колокольчика
372
ребенка поятъ молокомъ и водой три, шесть или девять разъ, смотря по ходу дѣла и по усердію родителей или лѣкарки. „Подъ землей“ лѣченіе не будетъ имѣть успѣха, а потому совершаютъ его или на улицѣ (подъ открытымъ небомъ), въ „анбарѣ“, на потолкѣ котораго нѣтъ земли, въ новой избѣ, на которую еще не успѣли поднять землю, въ конюшнѣ, „во клѣвѣ“ и т. под. мѣстахъ.
Не маратца ребенокъ. Поятъ молоснымъ масломъ.
Ношно недержаніе мочи. Оно не разсматривается какъ болѣзненное явленіе: „засыпа́тца робенокъ, вотъ и пру́дитца“. Изстари ведется обычай „бить засо́ню“ на заслонкѣ помеломъ. Когда „печка сядетъ на жаръ“ и ужъ пора заметать въ ней, ребенка усаживаютъ на заслонку; кто-нибудь изъ членовъ семьи держитъ его, а мать слегка ударяетъ его нѣсколько разъ горячимъ помеломъ по тому мѣсту, о которомъ говорятъ, что „тамъ не рѣпу сѣять“1.
Ночной рёвъ. „Отъ испугу бываетъ: ребенокъ по ночамъ реветъ; днемъ не шибко, а какъ ночь – ну, и бѣда. Въ какое время испужали ребенка, въ такое и ладить надо. Хорошо помогаетъ кипарисова икона“2; она считается рѣдкостною, ибо не во всякой деревнѣ ее найти можно у кого-нибудь. Счастливца, „хозяина“ иконы, осаждаютъ просьбами – позволить обмыть кипарисову икону. Объ отказѣ слышать не приходилось. Икону моютъ (а нѣкоторыя, улучивъ удобный моментъ, даже скребутъ ножомъ дерево) и водой этой поятъ больного ребенка. „Если ребенокъ уснетъ, – значитъ, жить будетъ; (если) не поможетъ – смёртно“ (Е. А. В-ва).
Подопрѣлость. Чаще всего бываетъ у „сырыхъ ребятъ, отъ недогляду“. А. П. П-на обсыпаетъ прѣлыя мѣста „картовной мукой“ и прикладываетъ „портяну́ю“ тряпочку. Вмѣсто тряпочки употребляется наскребенная съ „поско́нины“ (своедѣльскій холстъ) „па́рга“: она въ родѣ ваты (Е. А. В-ва). На присыпку идутъ мелко накрошенный кирпичный чай, просѣянныя сосновыя гнилушки, „печи́на“.
Полуно́шникъ. По ночамъ бываетъ: „хватитъ ребенка, бьется сердешный, кричитъ; послѣ уснетъ. И такъ кажну ночь“. Лѣчатъ читая наговоръ 17.
Поносъ. У грудныхъ дѣтей считается признакомъ того, что ихъ „грызётъ“. Если, къ тому же, ребенокъ „маратца зеленымъ“ – грыжа несомнѣнная; тогда лѣчатъ отъ этой болѣзни. „Когда просто брюшни́шка разстроится, поятъ квасцами“.
Родимецъ, родимчикъ. „Отъ испугу бываетъ. Бываетъ, что такъ съ этимъ и родится ребенокъ. У большихъ этакъ же случается, только у большихъ-то о́мморокомъ зовется, потомъ параличомъ бьетъ“…
373
„Ребенокъ пужается, бьётъ его, треплетъ – не дай Богъ!.. А какъ смёртно, то по всему тѣлу потомъ ровно (будто) синяки, ровно кто его исщипа́лъ“.
Изъ мѣстныхъ растеній употребляютъ для лѣченія „шесть травъ“, затѣмъ – глухой ладанъ, гвоздику. Хорошо дѣйствуетъ „вода въ первомъ дыму́“. Поятъ киноварью: „ки́новарить всѣ знаютъ“. На пользу служитъ еще росной ладанъ. – Изъ гребня живого пѣтуха берутъ нѣсколько капель крови, „въ водичку пока́паютъ и поятъ съ ложечки“.
Роди́мо пятно. Е. А. В-ва разсказываетъ про одного почтаря, что у него на лицѣ были красныя пятна, напоминавшія форму кисти руки. Односельчанки почтаря объясняли это такимъ образомъ: „мать, когда ходила имъ, испужалась пожара и закрыла лицо рукамъ. На лицѣ ребенка и пошли пятна, красныя отъ огня“. Другой случай: одна беременная женщина увидѣла чернаго медвѣдя и, въ испугѣ закрыла лицо ладонью. Ребенокъ родился съ „чернымъ родимымъ пятномъ“, напоминавшимъ форму ладони. „Если это – правда, такъ правда, а (если) мнѣ наврали, – значитъ, и я вру, а чтобы лѣчили родимо пятно – не слыхивала“.
Скарлатина. См. отдѣлъ общихъ болѣзней.
Слюнявость. „Шибко слюня́ и́зъ роту текётъ“. Бываетъ оттого, что мать, держа ребенка на рукахъ, „мочится“… Слюну рѣжутъ ножницами: „какъ увидишь – слюня текётъ, перехвати ее ножницамъ“ (Тулунъ, Шабарта).
Собачья старость. Если женщина во время беременности ударитъ пинкомъ собаку, то ребенокъ при появленіи на свѣтъ окажется больнымъ: „до трехъ годочковъ другой не подымаетца на ноги, животъ большущій, руки-ноги тохоньки-претохоньки, а голова большая“.
Лѣчатъ, по разсказамъ А. П. П-ной, собачью старость наговоромъ (записать его не удалось), во время произнесенія котораго стригутъ на стѣнѣ тѣнь больного.
Если обычные пріемы лѣченія не помогаютъ, ребенка несутъ въ осинникъ. Одна изъ осинокъ раскалывается на корню́ и раздирается такимъ образом, чтобы получилось отверстіе наподобіе буквы о. Одинъ изъ принесшихъ ребенка беретъ его на руки и черезъ отверстіе передаетъ другому, стараясь, чтобы рубашку больного зажало въ щели осины… Рубашка тутъ и остается, а вмѣстѣ съ нею остается и болѣзнь1.
Другой, нѣсколько похожій, способъ – „перепеканіе ребенка“. Больного собачьей старостью ребенка садятъ на кухонную лопату, доносятъ до печного цѣла2 и пронимаютъ (говорятъ еще: протягиваютъ) черезъ калачъ, состряпанный для этой цѣли.
374