Спустя некоторое время Нельсон Чоучэнь Оталора был с единодушного одобрения собравшихся избран почетным руководителем; эту честь он принял с условием, что ему позволят вернуться в свой дом в Остине, в США, где была его жизнь, чтобы оттуда поддерживать постоянный контакт с тайным обществом, совершая частые поездки в Пекин и проводя ежемесячные заседания общества в Соединенных Штатах. Все согласились. Решили, что Вень Чен будет реальным вождем общества, так как хорошо знает традицию, но в иерархии его статус — доверенное лицо, фактотум при Чоучэне Оталора. Члены организации поддержали и то, что Нельсон должен вернуться к своей прежней жизни во имя написания великой книги, которая должна возвысить их всех, книги, в которой будет рассказываться о жизни китайско-перуанской семьи в течение века. По совету Нельсона заранее было решено — его произведение будет переведено на китайский и прочитано членами общества, потому что в ней, уверял Нельсон, он собирался изложить некий образ мыслей, который, как он чувствовал, кипел в нем и который, теперь он был в этом уверен, имел прямое отношение к наследию его деда, мятежника и освободителя, — образ мыслей, который нельзя было передать иным способом, поскольку у него писательский склад ума.
Обретение рукописи было отмечено грандиозным банкетом в главной штаб-квартире; рукопись поместили в хрустальный сосуд и поставили в нишу с пуленепробиваемыми стеклами, где ее собирались охранять денно и нощно вооруженные стражи. Каждый месяц наметили проводить собрание членов общества с публичным чтением; было постановлено также, что будет запрещено изготовление копий, чтобы не вульгаризировать содержание книги и прежде всего чтобы она не попала в чужие руки. Нельсон пережил момент славы, принимая поклонение от семисот великих магистров общества, которые поклялись проповедовать его образ мыслей и доктрину.
Само собой, кто-то взялся собрать его вещи, а сам он немедленно был отправлен в загородную резиденцию в ожидании рейса в Соединенные Штаты.
Два дня спустя Нельсон спросил у Вень Чена, не посвящая старика в подробности о случившемся ранее, можно ли найти Ирину.
— Разумеется, достопочтенный друг, — ответил тот. — Этой же ночью мы приведем ее к вам.
К великому удивлению Нельсона, часов в семь вечера машина завода «Красное знамя» припарковалась у входа в резиденцию, и из нее вышла Ирина, прекрасная русская предательница. Увидев ее из окна третьего этажа, Нельсон понял, что допустил роковую ошибку: раз он не рассказал всего, что произошло несколько дней назад, Вень Чену, ни он, ни его люди не предприняли предосторожностей, и, вполне возможно, те, кто похитил его, могли пробраться и сюда, следя за ней.
Прежде чем выйти к ней навстречу, Нельсон отозвал Вень Чена в отдельную комнату и объяснил, что визит красавицы может быть опасным, все же не посвящая его в подробности.
— Знаю, друг мой, — кивнул Вень Чен. — Я уже принял соответствующие предосторожности. Такие женщины красивы, но, к сожалению, у них есть своя цена. Раз они продают свое тело, можно предполагать, что они продают и свою преданность. Не беспокойтесь, я все устроил. Мы сделали так, что она останется здесь, с вами, до момента вашего отъезда. Если вы не захотите ее видеть, мы удалим ее в другую часть дома.
— Хорошо, Вень, — сказал Нельсон. — А теперь позовите ее, пожалуйста.
На Нельсоне был шелковый халат с вышивкой, который отчасти придавал ему вид даосского философа. Услышав хлопок открывшейся двери, он поставил на стол чашку с чаем и пошел ей навстречу.
— Привет, sweet heart, — сказала Ирина. — Я знала, что ты меня не забудешь. Что хотели от тебя эти люди той ночью? Надеюсь, они не причинили тебе вреда.
— Нет, ничего страшного, — ответил Нельсон. — Видишь, я здесь, в целости и сохранности.
— Я умираю от желания провести досмотр твоего тела, sweet heart, — сказала она, приближаясь к нему. — Я покажу тебе, что я не холодная. Я с Дона, который не так тих, как сказал Шолохов.