Императоры и коммунистические власти понимали одну особенность, которая существует и на Западе: связь между архитектурным величием и величием государства. Первое — символ последнего. Последнее не существует без первого. Мы в Германии это знаем. Государство — идея, которую просто так не видно, и только огромные дворцы позволяют воочию почувствовать ее величие. Почести не могли бы существовать без дворцов. Люди ходят с высоко поднятой головой, гордые своими символами».
Закончив запись, Гисберт Клаус убрал аппарат, еще раз сверился с картой и перешел на другую сторону площади, намереваясь зайти в книжный. В путеводителе говорилось, что один хороший магазин был как раз рядом, на торговой улице Ван-Фуджин; туда он и направился, не замечая, что у него за спиной кое-кто тоже поднялся со ступенек и пошел следом, держась на почтительном расстоянии и одновременно, достав из барсетки мобильный телефон, что-то торопливо говоря.
Дойдя до нужного места, Клаус очень удивился — улица была современная и оживленная. По обеим сторонам — огромные торговые центры с неровными крышами. Толпы людей входили и выходили из тысяч магазинов, в которых торгуют всякими безделушками: вещицами из нефрита и агата, маленькими алебастровыми статуэтками божков, изделиями из слоновой кости, шелка и парчи. Были здесь и лавки, в которых продавались разного рода сувениры под старину, кафе с широкими террасами, модные бары и рестораны. Еще дальше Гисберт обнаружил большой, многоэтажный книжный магазин и пустился на поиски отдела китайской литературы. К его огромному изумлению, в магазине не оказалось нового издания книги Ван Мина. Тогда он направился к одному из продавцов.
— Добрый день, — сказал он по-китайски уже вполне уверенно, — не подскажете, где можно найти произведения Ван Мина?
Продавец посмотрел на него с любопытством:
— Не могли бы вы повторить это имя?
— Ван Мин.
— Подождите минуточку, пожалуйста.
Чей-то неотрывный взгляд следил за ним из глубины зала, из-за полок.
Продавец пошел к кассе и стал что-то говорить другому служащему, судя по костюму, занимавшему более высокую должность. Тот, в свою очередь, вызвал по телефону еще одного продавца. Когда они собрались все втроем, первый сделал знак Гисберту, который продолжал разглядывать стеллажи.
— Извините, господин, — сказал самый старший, подойдя к Гисберту. — Это вы ищете произведения Ван Мина?
— Да, я.
— Видите ли, я должен сказать вам, что в настоящее время все книги распроданы. Вас интересует что-то конкретное?
— В общем, да. Я хотел бы купить факсимильное издание «Книга измененных имен», если возможно, то, за основу которого взято издание «Хижины неподвижного отдыха», Пекин, 1975, Издательство популярной литературы.
— Если вы немного подождете, — сказал продавец, — я запишу выходные данные. Может быть, удастся получить ее через пару дней.
— Вы очень любезны.
Продавец все записал и дал Гисберту визитную карточку.
— Позвоните в конце недели, господин. Там указано мое имя и прямой номер нашего отдела.
Гисберт поблагодарил, но прежде чем он ушел, продавец снова заговорил с ним:
— Если вас интересуют раритеты, господин, советую пройтись по букинистическим лавкам Донгси Нандхие. Это недалеко отсюда. Если позволите, я покажу на карте.
Гисберт развернул карту, и продавец пометил несколько кружочков.
— Вы также можете поискать в антикварных лавках парка Хоухай, иногда там попадаются ценные вещи. Я вижу, господин специалист.
— Я ученый, занимаюсь китайской культурой, молодой человек, — сказал профессор. — Большое спасибо за советы.
Любопытство и филологический азарт Гисберта поднялись, как антенны, и он вышел на улицу, забыв об усталости. Даже забыл о своем обещании позвонить Юте.
Действительно, улица Донгси оказалась очень близко, и в указанном месте он нашел одну из книжных лавок. Это был достаточно просторный зал, немного темноватый, весь в стеллажах. Множество продавцов в белых халатах сновали среди книг, некоторые тома лежали в корзинах. Гисберт, взволнованный, начал рыться в книгах, через несколько часов у него в глазах рябило от заглавий, но труд его окупился: он обнаружил первое испанское издание Хосе Марии Аргедас («Песни и сказания народа кечуа», Лима, 1949) и несколько англоязычных книг, написанных путешественниками, посещавшими Китай. Лишь только своего любимого Ван Мина профессор не нашел.