Посещение других студентов теперь позволялось тоже в определённые часы и не позднее девяти вечера. С девяти нужно было оставаться в комнате, принимать душ, читать, заниматься личными хобби или укладываться спать. Всё что угодно, лишь бы не покидать комнату. Впервые подумалось, что навык Шена — ползать по вентиляции — может прийтись как нельзя кстати.
За дисциплиной будут следить «наставники», как их обозначили в уставе. Они исполнят роль «дежурных смотрящих, старших товарищей, помощников и координаторов, к которым можно обратиться в любой момент».
Как красиво они зашифровали слово «надзиратель», которое метко подобрал Шен, когда впервые услышал об этих наставниках.
Я взъерошил волосы, потёр лоб и глаза. Всё оказалось чуть хуже, чем думал. Но где наша не пропадала? Разрулим. В конце концов, это не армия и не монастырь, это в первую очередь телепроект, а в телепроекте решают рейтинги, зрители и общественный резонанс. А когда будет студсовет…
Я решил приглушить окрыляющее чувство надежды и пролистать дальше. Среди нововведений действительно значились обязательные праздники: «День родителей», «День покровителей», «День Героя» и ещё какие-то календарные важные даты, которые пока мало что мне говорили. Меня больше всего заинтересовал «День покровителя». Родителей у меня уже и в том мире не было, а с «Днём Героя» и так всё было ясно — праздник в честь Первых Героев и нас, второго поколения. А покровители…
Пробежался по тексту. Обычный день спонсора. Не до конца понял, как именно они хотят это реализовать, но пока это больше всего напоминало аукцион, где наивысшая ставка могла выбить личное время наедине с любимым Героем.
Находчивый ректор нашёл как подзаработать: превратил нас в лоты.
Листы завибрировали, и я понял, что злюсь настолько, что утратил контроль. С полок, конечно, ничего не попадало, но пришлось выдохнуть и раскрыть ладони, прижимая их к поверхности стола. Надо учиться контролировать эмоции и пробуждавшиеся силы Печати, которые то работали превосходно, то как будто включались с неимоверной задержкой.
За дверью раздался стук, и я пошёл открывать. На пороге стоял Шен, с любопытством разглядывавшим мою новую комнату.
— Проходи, — пригласил я.
— Видел уже талмуды? — спросил он, заваливаясь на кровать. — Блин, какие ж у вас тут койки удобные, покруче, чем наши! — И тут же опять вернулся к теме уставов. — Ты про распорядок дня уже в курсе? Теперь из комнат вечером носа не вытащишь. И никаких вечеринок.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — скептически отозвался я.
— В смысле? — не понял он и приподнялся, опираясь на локоть, но не торопясь вставать.
— Супергерои мы или кто? Сам-то помнишь, как в первый же день ко мне завалился? Я до сих пор жалею, что ты тогда там не насовсем застрял. Сидел бы сейчас в вентиляции, я б тебе рога на башку повесил, хлебом бы кормил, книжки тебе перед сном читал.
— Отста-ань, — надулся он, — я тебе не олень! Я Герой! Второго поколения!
— Именно, — постучал пальцем у виска. — Смекаешь?
Он помолчал, что-то усиленно обдумывая, а потом выдал:
— Да. Мы герои и нас не запереть по клеткам. Мне вообще, знаешь, что кажется… Ректор не очень хочет, чтоб мы дружили. Он нас как будто боится. Типа мы задружимся, объединимся, и он нам станет не указ.
— Слушай, а ты, в общем-то, даже и не тупой, — заржал я. — Может, и не нужны тебе рога.
Он вытянул свободную руку, чтобы дать мне оплеуху, но я увернулся.
— Ладно, — примирительно произнёс, — поднимай филейку, — пойдём кормиться, пока в график укладываемся.
Завтракали всей шайкой без энтузиазма. Ляся грустно жевала круассан, Руби ковыряла рисовую молочную кашу, Терр уже всё смёл и теперь грустно цедил чай, а Шен и Агата молча хрустели тостами.
В моей тарелке размазанная по стенкам овсянка уже превратилась в клейстер, а кофе в кружке остыл. Сидели молча, каждый печально обдумывал изменения. Пара слов о предстоящей лекции, брошенных в начале завтрака, не развилась ни во что, и, возможно, это даже к лучшему.
По графику должна была состояться пара у Стивена Ли Роя, но остался ли он в преподавательском составе или его заменили, нам пока никто не сообщил. Так что, закончив с трапезой, мы всей толпой отщепенцев потопали к учебному корпусу.