— По легенде… я полюблю преемника Адана Муна, кем бы он ни оказался. Буду принадлежать ему и выполнять любые поручения. Таков закон. Такова клятва моего рода…
Глава 23
— В каком смысле «принадлежать»? — возмутился я. — Рабовладельческий строй, вроде как, давно отменили.
— Это не про рабство. Это про исполнение обетов, данных в период Первой Пространственной Войны. Он сможет освободить мой род от него или продлить, а я буду той, кто скрепит союз или, наоборот, расторгнет. Но решение останется за ним. Так что не знаю, как всё окажется на самом деле.
— А про полюбить, что за бред? Ладно клятва, это понимаю. Но остальное…
— В легенде сказано «Поцелованная Луной воспылает сердцем и отдаст его во служение».
— Не очень похоже, что легенда предоставляет выбор на разрыв контракта.
— Почему же? В легенде ничего не сказано про самого преемника. Мы же не знаем, как поведёт себя он.
— И ты во всё это веришь?
Всё это звучало как-то глупо, сказочно и выглядело притянутым за уши. С другой стороны, истории про аномалии, монстров и силу Печатей — тоже. Однако это стало реальностью настолько быстро и естественно, что до сих пор удивляло.
— Это не важно, верю я или нет. Ведь так либо будет, либо нет. К чему гадать и волноваться раньше времени?
Её логика забавляла, а бесстрастный настрой в какой-то степени даже вызывал уважение. Что бы не пророчили ей легенды, отношение оставалось спокойным и здравым. Без борьбы с судьбой или слепого следования.
— Думаешь, сможешь полюбить Джонни? — задал вопрос, который рвался с языка.
Она скривилась.
— Что, пророчество уже не кажется таким пророческим? И с чего ты решила, что «воспылает» значит «влюбится»? Может, воспылает ненавистью?
— Такого ты мне желаешь, Канто Алан Рэй? — барышня бросила укорительный взгляд.
— Я желаю сам стать преемником, жаль только, что преемственность нельзя выкрасть как медальон.
В глазах Линн что-то проскользнуло, и я хотел спросить, о чём таком она подумала, но в голову пришла мысль, которая показалась более важной.
— Как думаешь, нападение Отрицателей на родительском дне — это очередная диверсия, спланированная кем-то внутри? Или они настолько круты, что сами взломали системы, узнали расписания охраны и всё в этом духе?
— Однозначно кто-то изнутри помог. Но я пока не понимаю кто. И если б ты знал, насколько подскочили рейтинги, мог бы даже заподозрить в этом подставу от администрации. Но у ректора сейчас дела поважнее.
— Его болезнь? Или это всё-таки уход от ответственности под приличным предлогом?
— Не уверена, что он болен, хотя и не исключаю. Но, насколько могу верить своим источникам, у него сейчас и кроме здоровья есть ряд проблем, которые нужно экстренно решать. Думала подключить тебя позже, но раз уж ты сам спросил…
Она подхватила со столика телефон и что-то набрала в нём. На экране появилась карта.
— Смотри. Вот здесь он был замечен со спутника. Вошёл в здание и больше не вышел. К нему постоянно приезжают люди, уезжают. Какие-то фургоны что-то грузят через гараж. Но есть у меня подозрения, но это не обычный дачный домик на отшибе в лесу. Они там что-то скрывают, но я пока не понимаю что. Нет желания наведаться?
Хитрый блеск глаз подзадоривал, но меня не так просто взять на слабо или заинтриговать, чтобы бросился сломя голову непонятно куда и зачем.
— Возможности нет, — развёл руками, — утром надо быть в Школе. Я всё-таки староста, должен подавать хороший пример.
— Молодец, хороший мальчик, — подколола она. — Это не горит. Ректор посещает это место с изрядной периодичностью, просто впервые так надолго. И хотелось бы понять, что там прячут. Потому что из грузовиков выгружают глухие контейнеры, а назад уезжают пустыми. Вряд ли он заказывает мебель вагонами и устанавливает в крохотном домике.
На этом моменте она всё-таки поймала меня на крючок. Я никогда не был падким на манипуляции, но любопытства не был лишён.
— Говоришь, туда заезжают крупные тачки, выгружают контейнеры и уезжают?
— Угу… — она прикусила губу, чтобы скрыть улыбку, ведь я попался. — Сдаётся мне, этот домик внутри больше, чем снаружи.
— Знакомая история, — усмехнулся я. — И мне кажется, там мы нашли бы много интересного. Но… — опять развёл руками, — времени нет.
— Я ставлю на бункер. Там наверняка несколько уровней, что-то большое и полное ответов, — пытаясь подхлестнуть моё воображение, чтобы не сорвался с крючка, произнесла она заговорщически. Долина пересохших рек — место само по себе загадочное.
— Что? Повтори… — мне показалось название знакомым, но я никак не мог вспомнить, где его слышал.
— Долина пересохших рек… — повторила она. — Не самое популярное место. Заброшенные поселения, пересохшие водоёмы, пустынные дороги. Однако теперь, как можешь видеть, место оживилось.
— Точно! — я щёлкнул пальцами и чуть по привычке не высек искры. — Вспомнил! Ректор обсуждал это место, когда я пробрался в его кабинет. Он обсуждал это с кем-то из своих спонсоров и союзников.
— Тогда это ещё интереснее… — задумалась она.
— Скинь мне всю информацию. Я посмотрю и, может быть, в следующий раз заскочим…
Она победоносно хлопнула в ладоши и расплылась в улыбке.
— Сделаю в лучшем виде!
— Здорово… — я откинулся на спинку кресла, чувствуя, что взял от этого дня всё что мог.
Было приятно расслабиться в уютной обстановке. Потянувшись к бутылке с водой, окинул взглядом простенькое убранство типичного домика с брошюры туров на жаркие острова.
— Хорошо…
— А как иначе! — обрадованно произнесла она, собирая в телефоне нужные файлы.
— Да я не про информацию. Я про остров…
— В смысле? — не поняла она.
— Здорово, что мы сидим тут с тобой, беседуем. За пределами Школы и без видеокамер. По-домашнему, уютно.
Она улыбнулась как-то по-детски и искренне. Заноза, пишущая разгромные статьи, теперь выглядела совсем не такой, какой привык её видеть. Из грациозной кошки, что гуляет сама по себе, превратилась в беззащитного котёнка.
— И было бы ещё лучше, если бы ты рассказала всё, что знаешь про ректора, а не подкидывала наживку за наживкой. Понимаю, у тебя информаторы, которых ты не хочешь сдавать. Но я ведь и не прошу имён. Я прошу тебя открыться, наконец, и сыграть со мной в одной команде. Так что скажи мне, что задумал ректор. Ты ведь наверняка в курсе. Или как минимум имеешь вполне продуманную теорию относительно всего этого бардака. Пропадали студенты, потом напали сектанты… Это же, мать его, Высшая Школа Героев! Как это вообще возможно?
Она смотрела на меня пристально, прикусив костяшку согнутого указательного пальца, мучимая сомнениями.
— Неужели всем плевать? — добил вопросом, и она поддалась.
— Ладно… — погладила подлокотники кресла и облизнула губы решаясь. — Наверняка в твоём мире дела обстоят похожим образом, так что ты должен понимать, что всё решают связи и деньги. Ректор сам по себе — пешка. Он принадлежит к древнему семейству очень богатых людей, которые растратили всё своё состояние на Школу. На земли, реставрацию зданий, строительство новых. Потом нашли спонсоров, которые тоже захотели вложиться в проект. Но годы шли, пророчества сбывались, а Герои так и не появлялись. Многочисленные кредиты, взаимоневыгодное сотрудничество и десятилетия самопиара, построенного на спекуляции образа Героев привели к тому, что есть сейчас. Вы явили себя миру, у вас есть Школа, у вас есть ректор, который должен большому числу людей. И некоторые из них очень влиятельны.
— Они… из правительства? — вбросил навскидку, чтобы узнать поподробнее, так как не был уверен, что барышня выложит все карты. Очень уж она привыкла скрытничать.
— Я бы так не сказала… Если, например, отец твоей подруги Лясивай ушёл с пути теневой деятельности, то те, кто одалживал крупные суммы семейству ректора, наоборот, пустили корни в местах, куда не дотягиваются лучи света и правосудия. Эти люди любят вести свою игру и всё контролировать. Мне неизвестны конкретные имена или их цели, но ректор увяз по уши. И теперь пляшет марионеткой. И так как пока он всем заправляет в Школе, то мы имеем то, что имеем… — многозначительно завершила она.