Я же с удовольствием рассматривал в окно Петербург, поражаясь огромности и богатству этого мегаполиса. Гессен по сравнению со столицей Российской Империи был зачуханной деревушкой.
— Макс, — мысленно прервал мою обзорную экскурсию Такс, — скажи, мы на стадо коров похожи?
— Нет.
— А чего тогда нас «пасут»?
— Не понял…
— Слежка. Причём две группы, никак между собой не связанные.
— Аня, — повернулся я к девушке. — Ты когда последний раз дралась?
— Э-э-э… Никогда.
— Поздравляю! Сегодня придётся!
Глава 7
— Хватит плестись! Газуй! — быстро сориентировавшись, приказала Анна Глафире.
Потом она повернулась ко мне и добавила.
— Макс. Мы сейчас немного попетляем по городу. Не пугайся: нам не привыкать отрываться от преследователей.
— Вообще-то, я не из пугливых. Хотя, если честно, то не вижу смысла в беготне. Если преследователи знают, кто я такой, то вычислить конечную точку поездки не представляется большой сложностью.
— Вычислить и помешать до неё добраться — это немного разное. К тому же не обязательно, что за тобой охотятся. У меня редкий выезд в город без приключений обходится. Нападать не нападают, но то аварии устраивают, то ещё какую-нибудь пакость. Делают всё, чтобы Достоевские носа не высовывали из своего особняка. Изолируют от общества всеми доступными способами.
— Мразота, — коротко подтвердила Глашка, направляя на бешеной скорости автомобиль в узкую арку проходного двора.
Я не понимаю, как она в неё вписалась, но если бы икал в этот момент, то обязательно бы перестал: говорят, икота испугом хорошо лечится.
— Полицейские за такую езду не остановят? — осторожно интересуюсь у Ани.
— Нет. У нас же синие имперские номера. Высшая каста, одним словом. Хотя по нашему внешнему виду такого не скажешь. Даже если в подземный переход заедем на глазах у полицейского, то страж порядка только честь отдаст, засунув свой свисток глубоко в задницу. Да и знают все мою машину, поэтому лишний раз связываться с проклятой не хотят.
— Выматывайтесь! — заявила Глаша через десять минут, остановившись на тротуаре впритирку с дверями миграционной службы.
Мы быстро выполнили её приказ и вошли в здание. Анна демонстративно взяла меня под ручку, лучезарно улыбалась охреневшему народу, на свою беду решившему сегодня посетить это уважаемое заведение.
Я тоже приосанился и, положив свободную от Ани руку на рукоять меча, важно проследовал к регистрационному окошку, очередь у которого мигом испарилась. Лишь несколько эмигрантов, которые не знали о Достоевских, непонимающе хлопали глазами, гадая, отчего произошли такие изменения.
— Доброе утро, — вежливо обращаюсь к старичку в круглых очках, выполняющему роль регистратора. — Мне бы визу оформить.
— Второй этаж. Кабинет десять… А эту не пущу!
— И кто меня остановит? — немного кровожадно поинтересовалась Анна.
— Я сказал, что не пущу, а что вы будете делать, барышня, меня совсем не касается!
Окошко резко захлопнулось и появилась табличка « Технический перерыв десять минут». Правда, табличка быстро сменилась другой: «Обед. Буду через час».
— Или пока эта не уйдёт! — крикнул старик из-за стойки.
— Всё-таки есть преимущества в твоей проклятости, — сообщил я Ане, остановившись в быстро пустеющем коридоре около двери под номером десять. — Время сильно экономит. Со мной пойдёшь для ускорения процесса или тут посидишь?
— Тут. Не буду чиновника до инфаркта доводить.
Вопреки ожиданиям, клерк за дверью оказался не бюрократической крысой, всю жизнь копающейся в бумажках, а подтянутым спортивным человеком с располагающей улыбкой.
— Проходите, барон Гольц, — доброжелательно пригласил он меня. — Спасибо, что оставили свою спутницу за дверью.
— Вы знаете моё имя?
— Конечно! Михеич из регистратуры, как только понял, куда вы с Достоевской направляетесь, сразу же мне позвонил и посоветовал бежать без оглядки.
— А что ж не побежали?
— Не обучен. Я недавно из Чистильщиков сюда перевёлся, а мы в Дырах от Тварей не бегали. Прятаться же от красивой, пусть и проклятой девушки тем более не намерен. Итак, — перешёл он на деловой тон, — как понимаю, хотите сделать постоянную визу Российской Империи?
— Да. С последующим получением гражданства. Что мне для этого необходимо?
— Как обычно: зарекомендовать себя нужным императору добропорядочным человеком. Ну и взнос заплатить не за обыкновенную визу, а за «Гражданский билет», дающий дорогу в это самое гражданство через несколько лет безупречной жизни.
— Сколько?
— Восемьсот золотых.
— Не проблема. Единственное, что у меня валюта. Германские марки.
— С собой?
— Да.
— Тогда могу здесь же и обменять по курсу Императорского Банка.
Я не стал отказываться и вскоре стал счастливым обладателем… трёхсот восьмидесяти золотых рублей. Ни хрена ж себе разница курсов!
— Всё дело в том, — правильно понял мой взгляд клерк, — что российские деньги подтверждены настоящим золотом, а не как некоторые заграничные «фантики».
— Понятно. Но как-то всё равно обидно в один момент стать, мягко выражаясь, не очень обеспеченным человеком. Теперь ясно, почему такие драконовские цены на «Гранд Экспресс» — он же российский.
— Не всё так плохо, барон! Сумма в ваших руках приличная.
— Но она не покрывает и половины цены «Гражданского билета»!
— Это да. С другой стороны, вы не должны сейчас его оплачивать, так как «Билет» оформляется несколько недель и выдаётся не каждому, а лишь после проверки будущего претендента на гражданство. Я выдам вам временное удостоверение, по которому можете найти себе работу. Даже взять небольшую ссуду… Хотя я бы не советовал — проценты драконовские.
— Какая средняя месячная зарплата?
— Около семидесяти рублей.
— Мне почти полгода горбатиться придётся!
— Позвольте! Вы же не работяга! Человек, имеющий Дар, сможет поднять подобную сумму достаточно быстро при условии наличия Печати хотя бы Младшего Мастера. Сдадите экзамен, запишитесь в Чистильщики и после небольшого обучения будете получать рядом с Дырами около восьмисот золотых рублей в месяц. Это я называю минимальный доход в службе обеспечения. Некоторые имеют до нескольких тысяч, если не боятся риска.