— Можно было бы разнообразить наказание.
— Зачем, если старые методы действуют? Нет! Я только начала изгаляться! Никому не позволю рушить свою личную жизнь! Ты не представляешь, Макс, какая я сука злопамятная! Сама себя люблю за это, признаться.
— А я Такса простил… Как там полковник поживает? Ничего ему не оторвала?
— Лишь пообещала. Ещё обиделась напоказ. Пусть теперь сам с извинениями идёт, если кишка не тонка.
— У полного кавалера ордена «Честь и отвага» кишки по определению толстыми должны быть. Бронированными.
— На это и надеюсь, Максим. Хороший мужчина.
— Правда, неловко себя чувствует, что всего лишь барон, — раскрыл я небольшую тайну Савелия. — Нравится ему одна графинюшка, но стесняется своего титула.
— Правда нравится? — с надеждой посмотрела на меня Юлия. — Откуда информация?
— Из первых рук.
— Приятно… Что ж! Решиться подойти без титулов, отказывать не буду. Ещё одно испытание полковнику. Но хочу поговорить серьёзно насчёт Екатерины. Она девка ещё дурная. Ты ей на фиг не нужен ближайший год минимум. Только она хоть и не признаётся, но сестру копирует. Та к тебе «клеится», и этой обязательно надо. Понятно?
— Давно. Малолетки не интересуют.
— Но подстав жди. Это у нас родовое.
— Скоро курсы закончатся и начнётся «учебка» у Чистильщиков. Дома появляться практически не буду. Потом служба на Рубежах… Совсем исчезну из поля зрения вашей странной семейки.
— И это меня расстраивает. Может, останешься здесь?
— Вариантов нет. Нужно служить, чтобы заработать гражданство.
— Есть вариант, — взяла паузу графиня. — Как смотришь на то, чтобы стать… Достоевским?
— На Анне жениться не готов.
— Я и сама не отдам дочку. Кувыркайтесь сколько угодно: дело понятное. Только, уж извини за прямоту, партия у неё должна быть достойной. Но по закону имею право усыновить до двадцати одного года. Подам прошение императору, и он вряд ли откажет. Сразу получишь гражданство и возможность попасть в Военную Академию без этой долбаной службы. Долго думала над этим. По всем статьям ты наш. Такого сына когда-то с покойным мужем и хотели. Не получилось… Думаю, стоит готовеньким воспользоваться.
— Нет, — твёрдо ответил я.
— Боишься, что проклятое семейство карьеру испортит? — криво усмехнулась графиня.
— Плевать на вашу проклятость. Тут другое. Я никто по меркам Российской Империи. Хоть в генеральский мундир наряди, но всё равно ряженым попугаем останусь для общества. Стать Достоевским — это большая честь! Когда заслужу её, тогда и поговорим.
— Хм… Ты мне нравишься всё больше, Максим. Твоё решение. Поэтому просто промолчу. Главное, не подохни на Рубежах. У меня на тебя большие планы.
— У меня на вас тоже. Так что придётся потерпеть меня живым.
— Договорились, будущий пасынок. Теперь давай приступим к более приземлённым делам. Мне с полчаса назад на счёт перевели миллион рублей. Не догадываешься, откуда такое богатство привалило?
— Плата СБ за мои синяки?
— Неизвестный отправитель и не за тебя. Голова Сиплого равнялась этой сумме.
— Неожиданно… Послание о перемирии и намёк на совместную работу?
— Я тоже так решила.
— Может, вернуть?
— Идиот? Миллион рублей!
— Согласен. Нужно брать, пока дают. Враги такого уровня на фиг не сдались.
— Но есть один технический момент, Макс. Ты не имеешь своего счёта в банке. Я могу, конечно, хранить деньги и у себя, только считаю подобное неправильным. Как насчёт такого дележа: пятьсот тысяч твои, а нам с Ворониным по двести пятьдесят?
— Почему мне настолько больше?
— По заслугам.
— Ой, не договариваете, Юлия Петровна, — сразу же попытался вывести её на чистую воду. — Уверен, что СБ отслеживает средства, которые, можно сказать, подарили нам. Если я получил больше, то значит, что и главарём в банде тоже являюсь я. Отводите от себя пристальное внимание майора Филонова?
— Он не такая важная фигура, — не стала отнекиваться женщина. — А вот генерал Можайский, его непосредственный начальник — уже птица другого полёта, в императорские покои вхожая.
— Петух, что ли?
— Ближе к орлу. Почему такое сравнение странное?
— Петухи не летают. А раз герцог Можайский вхож в покои, то можно сделать печальные для него выводы.
— Ошибочка! — рассмеялась Юлия. — Влетать к себе могут лишь члены императорской семьи. Остальные — лишь вылетать пинком под зад. Ты аккуратнее с такими шуточками. Ладно! Заболтались! Пойдём, в порядок немного приведу, и поедем с тобой в Императорский Банк.
— Отложим до завтра? Устал, как собака, все рёбра ноют. И спать хочу.
— Полмиллиона вылечат твои рёбра. Деньги любят, когда их оперативно оприходуют. А то могут обидеться и больше к тебе липнуть не будут.
— Да мне и этих за глаза хватит!
— Поверь, дружок, со временем маленькой суммой покажутся.
По приезде в банк я быстренько оформил счёт, и графиня перевела на него обещанную сумму. Я уже потирал руки в предвкушении, как начну тратить кровно заработанные, но тут выяснилось одно неприятное обстоятельство. Оказывается, если не являешься полноценным гражданином Российской Империи, то лимит на вывод средств составляет всего десять процентов от вложенной суммы. Это пятьдесят тысяч рублей в год получается. И ещё могу пользоваться теми дивидендами, что набегут с вложенной суммы.
— Ни хрена себе обдираловка! — так я и заявил девушке-банкиру. — А почему в договоре подобное не прописано⁈
— Извините, барон Гольц, но прописано, — вежливо сказала она. — Пункт 7.1. « Выплаты и снятие наличных регламентируется законами Российской Империи». Если вы хотите вложиться в государственное предприятие или купить недвижимость в нашей стране, то можете пользоваться всей суммой без ограничений. В любом другом случае необходимо вначале получить гражданство.
— Юлия Петровна, — повернулся я к Достоевской. — Вы знали об этом?
— Естественно. Пусть лучше так. Ничего, с голоду не помрёшь. Зато богатство голову не вскружит и не растранжиришь по глупости. К приличным деньгам нужно привыкать постепенно.