— Денег сама заработаю. А вот восстановление связей и возвращение в высший свет — более насущные задачи.
— Волконские помогут с этим.
— Согласна.
— А про меня не забыли? — опять подключился я к торгам. — Может, междусобойчик устроите, оставив в покое бедного барона Гольца?
— Говори, — посмотрел на меня Юрий Фёдорович, как на надоедливую муху.
— Ежемесячный пенсион — тысяч десять. Кормить за свой счёт вашего Олежку не собираемся.
— Вообще-то я думал давать больше.
— Не откажусь. Как и Достоевским, нужно приобретать статус…
— Устрою, но тут больше на себя надейся. Ты человек новый, и приказом оформить уважение к тебе не получится.
— Принимается. Только гарантированное поступление в Императорскую Военную Академию после службы у Чистильщиков может быть или на платной, или на бесплатной основе. Мне всё равно на какой, если сам платить не буду, являясь полноценным гражданином Российской Империи.
— Считай, что одной ногой уже там. Правда, если ты поедешь на Рубежи, то подвергнешься сильнейшему риску. А вместе с тобой и мой сын. Устрою вас в тихое местечко.
Такое мне совсем ни к чему. Я же, наоборот, стремлюсь оказаться поближе к Дырам, чтобы прокачать себя на убийстве сильных Тварей.
— Не надо, князь. Только хуже сделаете. Риски, естественно, зашкаливают, но не забывайте, что о рабстве вашего сына узнают вскоре все в округе. Я постараюсь со своей стороны сделать всё, чтобы он вернулся с Рубежей как минимум с медалью, а не с ёршиком от унитаза в руках.
— Хочешь сказать, что лучше сразу потерять голову, чем навсегда лишиться уважения высшего света и стать изгоем? — понимающе кивнул князь. — Я обдумаю твои слова. В них есть конструктивное зерно. Но и спрос с тебя будет повышенный!
— Кто б сомневался… Далее. В мою сторону плохо дышат Бугурские.
— Тут сам, — привычно скривился Волконский, словно лимон сожрал. — Я к этой семейке тоже с недавних пор имею претензии, но меня попросили на самом верху, чтобы их оставил в покое. Ты понимаешь, кто стоит над самим князем?
— Императорская семья. Годуновы… Жаль. Хорошо, что меня такие люди на ужины не приглашают, поэтому имею полное право творить всё, что хочу.
— Твори. При благоприятном исходе подарю бутылку лучшего вина из собственных запасов. Какую сумму хочешь получить после окончания рабства Олега?
— Не деньги. Услугу от семьи Волконских. Любую, какую озвучу.
— Подобное может стоить больше, чем я рассчитывал заплатить тебе.
— А может и меньше. Как повезёт. Готовы на маленькую азартную игру, Юрий Фёдорович?
— Барон ставит условия князю, — усмехнулся он. — Не просто ставит, а «на слабо» пытается взять. Это что-то новенькое в моей карьере. Правильно тебя характеризовали как очень перспективного юношу. И СБ не зря обхаживает. Сильный потенциал не только энергетически, но и по мозгам. Не удивлюсь, если станешь когда-нибудь Абсолютом.
— Обязательно, если выживу, — серьёзно посмотрел я ему в глаза.
— И что потом? Со мной схлестнёшься? Вижу, что хочется: так и зыркаешь, выискивая, как мою защиту обойти. Знакомый взгляд.
— Хочется, конечно, но тут по обстоятельствам и в очень далёкой перспективе. Может, и вместе с вами кому-нибудь задницу надерём.
— Уговорил. С меня услуга, — закончил торги князь. — Пора позвать и Олега, чтобы поздравить его с «повышением».
Непутёвый сын пришёл минут через десять. Слегка осунувшийся, но не потерявший независимого, наглого вида. Увидев меня, но высокомерно оттопырил губу и обратился к отцу.
— Попрошаек принимаешь? Дай им на хлебушек и пусть валят. А то пованивать что-то начинает.
— На хлебушек? — как ни в чём не бывало ответил князь. — Конечно. Только не я, а ты. Помнишь, сколько твой… точнее, мой меч стоит, который ты умудрился просрать на дуэли? Твой проигрыш — ты и платишь, так как семейную реликвию я отдавать не намерен.
— Легко!
Вальяжно подойдя к терминалу на столе, Олег достал из нагрудного кармана золотую пластиковую карту. Приложил её. Потом подумал и снова приложил.
— Что за чёрт… Не работает… Сейчас другой воспользуюсь.
— Они все не работают, — пояснил отец, не меняя благодушного выражения на лице. — Там мои деньги были, а не твои, так что этот номер с оплатой не прокатит. Вначале заработай собственными ручками.
— И как ты мне прикажешь это сделать?
— Так же, как и в дерьмо вляпывался. Самостоятельно.
— Отец, ты рехнулся⁈
— Моё психическое здоровье — моё дело. А ты со своим разбирайся. Кстати, ни один банк кредит тебе не одобрит.
Вот тут до Олежки начала доходить вся подоплёка сегодняшних посиделок.
— Ты решил меня, собственного сына, в рабы отдать⁈ — заорал он, растеряв весь апломб. — Скотина, а не отец!
— Молчать, щенок! — не выдержал князь.
Он вскочил и силой своего Дара надавил на наследника так, что тот отлетел в угол комнаты. Но и Олег оказался неробкого десятка.
— Хрен вам всем! Поражение на дуэли не было засвидетельствовано секундантами по всем правилам. Они с другими нищебродами сцепились, а потом нас повязали безопасники! Спорная ситуация, поэтому имею полное право на дуэль-реванш!
— А что? — мгновенно нацепив новую маску, маску азартного игрока, довольно потёр ладони Волконский-старший. — Справедливо! Готов сам выступить секундантом, чтобы принять окончательное решение. Только ты, придурок, после той дряни, что последний раз вколол себе, ещё будешь с неделю разбалансированным магически.
Поэтому условия поединка следующие… Никакого применения Дара! Простая сталь, сила, ловкость и умение против такого же! Бой до самой смерти или пока я не остановлю поединок. А я его не остановлю! Графиня Достоевская, составите мне пару как секундант?
Вот хрыч продуманный! Это же для меня проверочка, насколько из себя хоть что-то представляю. И заодно ловушка.
— А если я его убью? — обратился я к князю. — Что потом?
— Потом будет траур.
— По нам обоим?
Многозначительно промолчав, Юрий Фёдорович распорядился принести два простых одинаковых меча. Взяв оружие, мы прошли в соседний зал. Красивый… Наверное, на его паркете светские рауты с балами проводят. Жаль будет кровью заливать, но не мне за ремонт платить.