В беседке над родником в ранний туманный час сидели двое. На женщине был серый пыльник, в руке она держала венок из привядшей уже сентябрьской травы. Ее собеседник, снявший на минутку очки в толстой оправе, тер переносицу. Только что выкуренная теплая, еще трубка лежала у него на коленях.
— Что же было дальше? — спросила женщина. — Сейчас совсем рассветет, времени мало. Слышите? Первый троллейбус.
Мужчина глянул на часы:
— Нет, до первого троллейбуса еще не скоро. Это поливальная машина на Ленинградском шоссе.
— Так что же было дальше? — не унималась женщина. — Не молчите, ну же?..
— Дальше... Мы прискакали на побережье. Гнали всю ночь и все утро. Опоздали конечно же. Только паруса и было видно с берега. Долго было видно. Карл обезумел совершенно, помчал в рыбачий поселок. Конь под ним пал... Ну, он пешком пошел, побежал, вернее. Запугал каких-то рыбарей, отнял у них баркас... Они убежали за подмогой. Карл пытался сам снять баркас с берега в воду и без сознания упал. Прибежали рыбаки с острогами и баграми — вора ловить, а он лежит, как неживой. Они его за руки — за ноги подальше от поселка и снесли. В бурьян положили. Там я его и нашел.
— А вы? — спросила женщина.
— А я как сел на камень у самой воды, так и сидел до прилива. Тут еще дождь начался... Вымок до нитки, простыл. Ну, это все ерунда, теперь-то чего уж... Мне вот что интересно — кого же из нас вы все-таки любили тогда? Меня или Карла? Если меня, то почему помогли Карлу пройти сквозь Чертов Лес? Если Карла — зачем спасли меня, когда я тонул у мельницы?
Женщина усмехнулась.
— Карл был хороший флейтист, — сказала она почти нежно.
— Почему «был»? Он и сейчас замечательный флейтист.
— Сейчас это не имеет значения. А вы были очень красивы и очень молоды...
Мужчина засмеялся:
— Да уж, вот это точно не имеет теперь значения. Так все-таки?
— Какой вы глупый и скучный. Ну как я могу ответить? Мне ведь нечего вам сказать.
— Даже теперь?
— Даже теперь... А вы думали, что я скажу — я любила вас?
— Нет, не думал.
— Слава Богу.
— Но я ведь тоже не говорю, что ждал встречи всю жизнь. Не ждал. Я знал, что она будет... — Мужчина осекся, в горле у него першило — он слишком много выкурил за ночь.
— Скажите, только честно, — спросила женщина, теребя венок, — когда вы ночевали в заброшенной деревне, вам было страшно?
— Не помню... было, наверное. Честно, не помню. Я очень много выпил перед этим... С тех пор, кстати, не пью, представляете?
— А со мной выпьете?
— С вами? Когда я с вами теперь увижусь...
— А мы сейчас. — Женщина из-за пазухи извлекла флягу, оплетенную лозой, и медленно отвинтила крышку. — Вино забвения. По-моему, оно ко времени.
— Выпью, пожалуй, но после вас. Мне нужно придумать подобающий тост. Можно?
— Думайте, а я пока скажу свой. Итак — милый мой рыцарь! Вы не сдержали обещания. Вы не служили мне всю свою жизнь. Нс хранили мне верности. После нашей разлуки вы и подвига-то не совершили ни разу. И все-таки я рада нашей встрече. Я была чертовски глупа, ловила свое счастье, как бабочку, иногда мне казалось, что истинных сокровищ и чудес у меня больше, чем звезд на небе. Но время как-то незаметно прошло, и где же они, эти сокровища? Остались где-то в давно погибших мирах. Все, что у меня есть на сегодняшний день, — это два лысых, очкастых неудачника. И я счастлива. Всё!
Она сделала два глубоких глотка и облизнула губы.
Мужчина забрал у нее флягу и понюхал горлышко, улыбаясь одними глазами.
— Что до меня, — сказал он, — то неудачником я себя не считаю. Как-никак людоеда-оборотня я одолел. Я знаю, что это было давно, но ведь было. А вас я любил неистово, и это тоже было. Сокровищ я никаких не нашел, но и не терял ничего. Самое главное — не чувствовать себя обманутым. Все было хорошо.
Женщина смотрела, как он, приложившись к фляжке, медленно цедил вино.
— Карлу нужно оставить, — сказала она.
— Тут почти половина осталась, — ответил мужчина, отдавая флягу. — Крышка у вас?
— Мне пора. — Женщина поднялась со скамейки. Фляжку она снова упрятала за пазуху. — Проводишь до остановки?
Они медленно побрели по асфальтовой дорожке, присыпанной листьями. Потом свернули, прошли берегом водохранилища и вышли на остановку «Кинотеатр ,,Лебедь“». К ней уже приближался по Ленинградскому шоссе новенький синий троллейбус.
— Ну, пока! — сказала женщина уже с подножки. — Постой-ка. Держи. — И протянула венок своему спутнику.
Троллейбус стукнул дверьми и укатил.
Мужчина с венком в руке перешел по подземному переходу на другую сторону, направившись домой, мимо магазина «Магистраль». У входа в магазин курил сонный секьюрити. Поравнявшись с ним, мужчина хлопнул себя по лбу и рассмеялся.