Семицветов рыдающим голосом спрашивал сам себя в пустом кабинете:
— Кто это? Кто это?
Компьютерные мальчики разбежались.
— Пора! — подумал Мозжухин.
Он направил кое-куда кое-какие документы, украденные из локальной филиальной сети. Позвонил кое-кому и поделился информацией, почерпнутой из услышанных разговоров. Делалось все это, безусловно, инкогнито.
«Может быть, я не Великий Аноним, — думал Мозжухин, — но тоже кое-что могу, определенно...»
Несколько вежливых граждан в штатском в сопровождении десятка пятнистых, безликих, с черными головами, ворвались к Семицветову в кабинет.
— Кто это? — спросил Ссмицветов громко и раскатисто, но один пятнистый ударил его наотмашь дубинкой по голове. Вежливые в штатском деликатно — двумя пальчиками — рылись в бумагах.
Мозжухин видел, как генерального волокли к автомобилю. Пятнистые висели на нем, как клещи.
На Мозжухина никто не обращал внимания. Опершись о щит, закрывая спиной синюшную простоволосую женщину, он стоял, скрестив руки на груди, и напоминал, сам того нс зная, статуэтку Наполеона в футляре от очков.
— Так тебе и надо! —ликовал Мозжухин. — Если бы ты только знал, с-скотина!
И снова в голове у Мозжухина запиликал отрывок мелодии, развязно и требовательно.
«Хозяин, с поздравлениями», — решил он.
Но вместо привычного бодрого мужского Мозжухин услышал женский — механический и злорадный голос.
— В связи с неуплатой ваш абонентский номер...
Мозжухин упал на спину и засучил ногами.
— Человеку плохо! — закричал один из вежливых в штатском. — Скорее, расстегните его!
— Где-то здесь должна быть молния!
Вокруг агонизирующего Мозжухина столпились. Его тормошили и дергали, пытаясь отыскать молнию или что-то в этом роде.
— Он цельный! — удивленно воскликнул кто-то.
— Монтировку, скорее!
Принесли ломик и поддели край передней панели. Пластик треснул, и панель отошла.
— О Господи! — сказал один из вежливых.
Из развороченного телефонного нутра выпала очень большая микросхема, посыпались какие-то детальки. Кишочками свесился пучок цветных проводов.
Ноги в мальчиковых сандалиях в последний раз дернулись и застыли.