- Оболтусы, лоботрясы, отдайте мне палочки! Люпин, ты глухой? Экспеллиармус! Отдам после дисциплинарного взыскания, - и упрятал свои трофеи за пазуху. - Люстру раскокали, хулиганьё! Да, тут ни Репаро не поможет, ни Эпискеи. Вручную осколки убирайте! Я выставлю счет вашим родителям, новую покупать будут! И не надейтесь получить зачет по зельеварению! Вы - невменяемые, неуправляемые! Набедокурили, накуролесили! Ночью в чужой общаге насвинячили! Как раз для того висит люстра, чтоб Люпин на нее взобрался! Петигрю, вылазь из-под стола! Изуродовали гостиную! А местные, все по комнатам, живо! - разорялся декан Слизерина. - Убирайте, я сказал!
- В темноте? - спросил Барти, потирая колено.
Слагхорн зажег канделябр на тридцать свечей.
- Петигрю, что ты ухмыляешься?
- Вас в ночной рубашке наблюдает. - отозвался Барти.
- Не хами, Люпин! Не понимаю, как Альбус тебя в школе держит! Была б моя воля - я б тебя вообще в школу не принял, с ликантропией-то. После такого инцидента и не надейся, что тебя в школе оставят, Люпин.
Барти оскалился, облизывая губы. Слагхорн поморщился - он никогда не видел у Рема Люпина такую скользкую, истеричную улыбку - как рваная рана от уха до уха.
Слагхорн со свечой отконвоировал мальчиков в чуланчик за швабрами и тряпками, Барти и Питер приволокли орудия труда и заскребли пол. Слагхорн запер дверь на Enclosio и удалился переодеваться, восприняв замечание Барти, что грозный декан в ночнухе воистину выглядит несолидно.
- Рем, какого бэна вы драться начали?
- Поттер спятил! - Барти распрямил согбенную спину, метнул тряпицу в угол и развалился на диване.
- Рем, давай убирай!
- Сам марайся на благо моей родной гостиной! Пит, а Поттер в кого превращается? - Барти вытащил флякончик, оборотное зелье блеснуло в колеблющемся свете свечей. Петигрю подумал, что Рем точно спятил, но ответил:
- В лося!
Лжелюпин начал биться в истерике, и тут до Питера наконец дошло, что перед ним не Рем:
- В лося! А рога есть? Осенью в дождливый серый день проскакал по Хогвартсу олень... Вези меня, олень, по моему хотению, умчи меня, олень, в свою страну оленью... Ха-ха-ха! Как его Блэк с Люпиным еще не сожрали?
- Потому что он не превращается. Он может, но не делает этого.
- Я ему рога отпилю и прибъю на стенку в родной слизеринской гостиной! В лося...
- А как ты его заставишь превратиться, он же не хочет. А если и превратится, как ты ему будешь отпиливать. Он тебя на рога наколет.
- Подимперю, заставлю превратиться и отпилю.
Петигрю решил подружиться с неожиданным напарником и начал плести льстивые узоры:
- Тебе бы в квиддич играть! У тебя такая ловкость, такая реакция! Как ты на люстру залез, тут же потолок высотой 12 метров! Да еще и колдовать там, на люстре, умудрился! Ты, наверно, самый сильный колдун в нашей возрастной категории! Я имею в виду твое Империо. Барти! Как это у тебя получается?
- Для этого надо окклюментом быть, - сказал Крауч. - И не таким, как Снейп - машет палкой перед носом объекта и орет: «Легилименс!», а Дамб восхищается. Я всегда думал, что искусство окклюменции в том и состоит, чтоб объект не замечал. Нужно уметь сопротивляться чужому Империусу. И главное - должно хватить злобы, как мой папа выражается.
- Злобы?
- Темные заклинания, содержащие эмоциональный компонент. - учительским тоном произнес Барти. - У меня вот тоже, мне на мое самое первое заклинание злобы не хватило.
- А какое было твое первое заклинание? - спросил Питер.
- Авада Кедавра!
- Да прям! И кого ж ты авадить пытался?
- Это был мой самый первый день в Хогвартсе. Я тогда по наиву думал - поступлю на Слизерин, и меня не возьмут в мракоборцы. Попросился у Шляпы в Слизерин. Папу так и перекосоротило, он думал, я в Гриффиндор поступлю. Уехал отец, на первосентябрьский обед не остался, а нас в общагу в подвал повели. Заходим мы в зеленую гостиную, над дверью девиз: «Чистая кровь». Тут все начали выяснять, кто чьи родители, все оказались чистокровные наследники черномагических династий, а на меня смотрят, типа, «ты не из нашей песочницы». Да еще и все электричкой добирались, а меня отец на служебной машине привез, тоже не такой, как все. Шипят на меня, что мне в черномагическом колледже не место. Я им беззлобно отвечаю: «К сожалению, я - не метаморф, не оборотень, не вампир, даже не самый завалященький анимаг, поэтому я решил стать черным магом!» Их пробило на хи-хи, Гойл говорит: «Ага, к сожалению, даже не боггарт и не дементор!» А тут Люциус замечает в углу какого-то тихоню и спрашивает, как его фамилия. Снейп! Руквуд говорит, что он не слышал про чернокнижников с фамилией Снейп. Люциус: «А кто твой отец?» Снейп: «Водопроводчик!» Все про меня забыли и набросились на этого Снейпа. Кричат: «Грязнокровка, сын магла, живешь в маглятнике, Слизерин только для чистокровных! Темную ему! Темную!» Вырубили свет, схватили меня, накинули на голову мантию и начали избивать. Тут Слагхорн зашел, включил свет, завопил на них. Макнейр отвечает: «Он грязнокровка, мы ему темную сделали!» Я вылезаю из-под мантии, весь в синяках, они остолбенели. Я выхватываю палочку и ору: «Авада Кедавра!!!» А Снейп все это время под столом сидел.