Нужно будет произнести короткую приветственную речь, ответить на вопросы и как-то проявить себя, чтобы выделиться на фоне других. У меня пока не было какой-либо тактики, которой я бы мог придерживаться, но импровизация нередко давалась лучше.
Трибуны стадиона, заполненного под завязку, взревели, когда на поле появилась первая тройка студентов.
Начали, естественно, с золотой молодёжи. Самодовольную рожу Джонни Персиваля-младшего несложно было узнать даже с такого расстояния. Мы с Шеном сидели в самой отдалённой вип-ложе для студентов, носивших чёрные браслеты.
Вип-сектора на открытии Школы заполнялись особыми зрителями: меценатами, важными приглашёнными гостями, преподавателями школ и самими студентами. Меценаты сидели отдельно в самых комфортабельных ложах с наилучшим обзором, преподаватели и другой важный персонал сразу за ними, а студенты по бокам и отдельно друг от друга в зависимости от цвета браслетов. «Вип-сектор для чёрных», как я мысленно окрестил его, располагался дальше остальных, но всё равно давал отличный обзор на поле и мониторы, на которых крупным планом транслировалось всё, что происходило внизу.
Белобрысая башка Джонни маячила на экране как футбольный мяч, а меня так и тянуло по ней пнуть. Всегда раздражали люди, которые, получив всё при рождении, мнили себя людьми высшего сорта, хотя на деле без родительского покровительства ничего собой не представляли. Самое интересное, что далеко не все богатеи склонны так себя вести, но Джонни оказался просто образцовым представителем того, как делать не надо.
На одном из мониторов появилась его карточка студента: фото, имя и рядом — золотой ромб со знаком вопроса, внизу шкала, которая вспыхнула искрами и цифровым конфетти, знаменуя открытие рейтинговой системы.
Вместе со шкалой аплодисментами разорвались и некоторые трибуны. Девушки подняли плакаты, завизжали и начали скандировать «Джонни! Джонни!». Полоска рейтинга вновь ожила, начав заполняться золотым свечением, отражая количество полученных кандидатом голосов. И когда она заполнилась до конца, рядом ожил очередной знак вопроса, трансформируясь в единицу.
Несложно было догадаться, что на вершине рейтинга по результатам предварительных голосований окажется именно он. Джонни произнёс короткую речь с благодарностями, и уступил место следующему участнику.
— Надолго это? — уточнил я у Шена, понимая, что пока до нас дойдёт очередь, можно помереть со скуки.
Тот лишь пожал плечами, заворожённо осматривая трибуны.
— Посмотри, тут полный стадион людей… — восхищённо произнёс он. — Они тут, чтобы услышать нас, чтобы увидеть нас, чтобы поаплодировать нам. Приехали с разных уголков Земли и кучу денег отдали за билеты. Можешь в это поверить?
Ответа не требовалось. Было понятно, что любой парень из бедной семьи мечтает о подобном. Даже в своём мире, будучи обычным подростком, которому не приходилось голодать, я мечтал о том, что смогу заявить о себе, и добьюсь успеха. А Шен и подавно. Мечтал, но вряд ли верил, что мечты сбудутся.
Себе же на будущее я отметил, что нужно познакомиться с географией этой «Земли» и сравнить, сильно ли она отличается от нашей.
На удивление время пролетело незаметно. Организаторы постарались: развлекали гостей снеками и напитками, а также короткими перебивками от групп поддержки и выступлением рок– и поп-звёзд.
Таким, как Джонни, было достаточно широко улыбнуться в камеру, то таким, как мы с Шеном, придётся из кожи вон вылезти, чтобы добиться расположения толпы. Люди резко реагируют, если ты облажался, но если я что и вынес из опыта соревнований, так это то, что у толпы короткая память. Сегодня они тебя ненавидят, а завтра начнут превозносить, если ты сумел привлечь их внимание чем-то интересным.
Когда подошла очередь чёрного сектора, первая пятёрка отправилась в центр стадиона, и мы с Шеном и ещё парой ребят уже стояли наготове. Вокруг нас кружились девочки гримёрши, и ровно в момент, когда они упорхнули, с трибуны послышался крик.
— Отброс! Кое-кто передаёт привет, лови!
Вместе с оскорблением в меня полетел помидор. Со смачным плюхом приземлился ровно в шею, испортив белоснежный воротник рубашки и разлетевшись ошмётками по пиджаку.
Вычислить бросавшего не было никаких шансов, и мне оставалось только одно — сохранять достоинство.
В том, что это подстава от белобрысого богатея, не возникло сомнений. Во время нашей последней стычки он использовал именно слово «отброс». Да и кроме него, я больше ни с кем не вступал в конфликт.
Будь это просто разъярённый зритель, он крикнул бы «уголовник» или что-то в этом роде, и вряд ли бы стал «передавать привет». Среди зрителей встречались недовольные, что заключённых допустили к учёбе. Но что ещё оставалось администрации? Супергерой есть супергерой. Проще дать возможность стать полезным, чем оставить в тюрьме и потом столкнуться с возросшей силой, которую никто не сможет контролировать. А пряник часто намного действенней кнута, особенно если учесть, что большинство из чёрных браслетов ступали на кривую дорожку, потому что росли в бедности и очень хотели улучшить свою жизнь.