Очевидно, по мере того, как проходила неделя, зрелище умирающей соперницы за обеденным столом становилось все менее и менее значимым событием, и каждая женщина максимально использовала свою возможность произвести впечатление на придурков из королевской семьи.
Не то чтобы я жаловалась. После стресса, вызванного мыслями о том, что сегодня я была жертвенным агнцем, мне просто чертовски нужен был перерыв. Я вернусь к своему плану расположить их к себе… завтра. Сегодня вечером я просто хотела покончить с едой и убраться оттуда ко всем чертям.
Примерно в середине основного блюда я заметила, что что-то не так. Что-то было действительно не так. Сделав паузу, я аккуратно положила столовые приборы обратно на тарелку и промокнула рот плотной льняной салфеткой. Взглянув на накрахмаленную белую ткань, я увидела, что мои опасения подтвердились.
Кровь окрасила белую ткань, и я почувствовала еще больший привкус во рту. В сочетании с ощущением, что мой желудок медленно разлагается, и тяжелой болью в конечностях… было довольно очевидно, что происходит.
Я была в полной заднице.
— Извините меня, ваши высочества, — прошептала я достаточно громко, чтобы меня услышали, но стараясь держать рот на замке. Если я хотела добраться до Ли до того, как умру, мне не нужно было никого предупреждать о том, что я тоже была отравлена. — Боюсь, я чувствую легкую слабость, — сказала я им, складывая салфетку, чтобы положить ее на стол. — Должно быть, это женские дела. Могу я выйти? Мне бы так не хотелось испачкать эти прекрасные кресла.
Это была самая глупая проблема высшего класса, какую я только могла придумать, но я была уверена, что она окажет одинаковое влияние на мужчин всех классов. Разница лишь в том, что в Понду мы просто шли и разбирались с этим. Здесь, однако, не было бы ничего необычного в том, что леди ведет себя так, словно у нее неизлечимая болезнь в это время месяца.
— Конечно, — ответил принц Тибо, беря меня огромной рукой за запястье и помогая подняться со стула. Честно говоря, в любое другое время я бы воздержалась от такого жеста, но в тот момент это было благословением. Мои колени были такими слабыми, что я не была полностью уверена, что смогла бы встать самостоятельно. — Надеюсь, к утру вы почувствуете себя лучше, леди Каллалуна.
Я натянуто улыбнулась ему, но не стала больше выдавливать из себя ни слова. Как бы то ни было, я чувствовала во рту такой сильный привкус крови, что мои зубы, без сомнения, покрылись бы ею, если бы я попыталась заговорить. Вместо этого я просто сделала быстрый реверанс «спасибо, Зан» и поспешила из столовой, прежде чем кто-нибудь смог меня остановить.
Как только я добралась до коридора и скрылась из виду охранников, которые стояли по обе стороны от двери в столовую, я привалилась к стене и выплюнула полный рот багровой металлической жидкости.
Глядя на то, как она окрашивает серые плитки на полу, я сильно содрогнулась. Это было так чертовски плохо.
Просто доберись до Ли. Если кто-то и может тебе помочь, так это Ли.
Снова и снова мысленно я повторяла этот спасательный круг, пока, пошатываясь, бродила по дворцу. Лучше всего было проверить святилище, похоже, именно там они втроем проводили время, когда не преподавали.
Пожалуйста, Аана. Пожалуйста, пусть Ли будет в святилище.
Слезы текли по моему лицу, когда я стиснула зубы от боли, но логически я понимала, что не могу больше игнорировать это. Все мое тело было охвачено пламенем изнутри, и теперь я знала, насколько безвредным был яд «красный прилив», попадающий на кожу, по сравнению с этой дистиллированной, проглоченной версией. Это была та же безошибочно узнаваемая жгучая боль, но в тысячу раз сильнее. Если бы я хотела умереть тогда, на этот раз это было предрешено. Я бы умерла от этого, если бы Ли ничем не смог бы мне помочь. Вопрос был только в том, как долго я буду страдать в первую очередь.
— Ли? — Прохрипела я, рухнув на входную дверь святилища и использовала свой вес, чтобы открыть ее. Насколько я могла видеть, свечей не было зажжено, и никто не откликнулся на мои жалобные крики о помощи. И все же… У меня не было других идей о том, где его найти, поэтому я продолжила путь внутрь.
Пусто. Ни одного человека в поле зрения, и уж точно никакого кокетливого садовника с солнечными волосами.
Я полностью облажалась.
Не в силах бороться с болью настолько, чтобы придумать что-нибудь еще, я опустилась на бархатный шезлонг рядом с растением, полным цветов Офелии, и закрыла глаза. Если бы все закончилось именно так, по крайней мере, я могла бы умереть со сладким, вызывающим ностальгию ароматом этих прекрасных цветов, окружающих меня.