Опираясь на его руку, вдова медленно пошла по коридору. Урса следовала за ними.
Когда они сели за стол, она обратила внимание на тарелку леди Брэкли: еда в ней была нарезана на кусочки.
Вдова пользовалась почти исключительно ложкой, и ей удавалось делать это очень аккуратно.
Урса оценила ее самостоятельность.
Кухня была великолепная, но сугубо английская.
Что бы подумала хозяйка поместья, если б она описала ей диковинные блюда, которые отведала в далеких странах, путешествуя с отцом!
Но тут она вспомнила, как кто-то однажды сказал ей: если ты хочешь притвориться кем-то, то должен не только выглядеть и говорить, как он, но и думать, как тот, за кого ты себя выдаешь.
«Я должна думать, как Пенелопа», — осадила она себя и чуть не рассмеялась от этой мысли.
Леди Брэкли явно была рада поговорить с кем-нибудь, устав от одиночества.
Она рассказывала Урсе различные истории, происходившие с ее сыном Артуром, когда он был маленьким мальчиком.
Она сообщила также, что его отец старался дать сыну хорошее образование.
— Мой муж, если б он был жив, — сказала она, — был бы очень доволен, что Артур стал отличным экспертом по международным делам.
— Но это вынуждает его довольно часто выезжать за границу, — заметила Урса, убежденная, что так оно и есть.
— Не так часто, как раньше, — ответила леди Брэкли. — Мне жаль тебя, Пенелопа, дорогая моя, когда я думаю, что ты остаешься одна в Лондоне во время поездок Артура по Европе.
Урса никак не могла отделаться от мысли, что ее сестра не осталась одна.
Но не ее дело осуждать сестру, да и леди Брэкли могла догадаться, о чем она думает.
Поэтому она стала рассказывать ей о детстве Пенелопы, описала их дом и сад.
— Я так люблю цветы, — призналась леди Брэкли. — Жаль, я не могу видеть их, но утешаюсь тем, что имею возможность вдыхать их аромат.
— Я слышала, люди, лишенные зрения, способны за счет других органов чувств острее воспринимать окружающий мир — музыку, например, и, конечно, запахи.
— Думаю, это правда, — согласилась леди Брэкли.
После обеда Джонсон проводил ее обратно в гостиную.
Когда он ушел, Урса спросила:
— Может быть, мне пойти в библиотеку за книгой, или отложим чтение на завтра?
— Для меня такое удовольствие просто разговаривать с тобой, дорогая, — сказала вдова, — так что подождем до завтра.
В это время дверь отворилась, и Джонсон объявил:
— Маркиз Чарнвудский, миледи.
Урса в изумлении оглянулась, а вдова издала радостный возглас.
В комнату быстро вошел высокий, красивый молодой человек.
— Добрый вечер, grandmama[8], — сказал он. — Вы, должно быть, удивлены моему появлению?
Леди протянула к нему обе руки.
— Гай, неужели это ты? Я не могу поверить!
Маркиз взял ее руки в свои и, наклонившись, поцеловал в щеку.
— Это действительно я! — сообщил он. — Вернулся в Англию три дня назад.
— Я уже думала, что не встречу тебя больше, и как же прекрасно, что ты здесь!
— В добром здравии и рассудке! И в то же время я в беде, grandmama!
— В беде? О мой мальчик, что случилось с тобой? — воскликнула леди Брэкли.
Затем, как будто внезапно вспомнив, что они не одни, она промолвила:
— Ты, конечно, знаешь Пенелопу, жену Артура!
От этих слов Урса перестала дышать.
Ее пронзила мысль о внезапном разоблачении.
Маркиз, однако, покачал головой и сказал:
— Нет, grandmama. Мы никогда не встречались. Я был за границей, когда они поженились, а потом находился в своей усадьбе.
Улыбнувшись Урсе, он продолжал:
— Но я, конечно, много наслышан о прекрасной леди Брэкли.
— Вы никогда не встречались? — удивилась вдова. — Какая удача, что она здесь, потому что Артур уехал в Танжер!
— Чрезвычайно рад познакомиться с вами, Пенелопа, если я могу называть вас так, — с улыбкой сказал он Урсе. — Я встретил одного из ваших друзей несколько месяцев назад, он был в восторге от вас. Теперь я вижу, как он был прав!
Урса надеялась, что она не покраснела, чего не случилось бы с Пенелопой.
Но она была смущена, поскольку не привыкла к комплиментам.
Кроме того, во всех своих путешествиях она не встречала такого прекрасного молодого человека, как маркиз.
— Гай, так что за беда приключилась с тобою? — спросила в тревоге вдова.
— Я в большом затруднении, grandmama. Потому и бросился сюда из Чарнвуда просить вас о помощи.
Он подвинул к ней кресло и сел подле нее.
В это время вошел Джонсон с бутылкой шампанского на серебряном подносе; он поставил его на маленький столик рядом с маркизом.