Графиня Сюзанна, мать Блэйка, уже затевала свадебные торжества, которые должны были потрясти Лондон и затмить все предыдущие брачные церемонии. Блэйк решил назначить свадьбу на декабрь, и Катарина не возражала.
Находясь в постоянном душевном смятении, Катарина решила, что она просто не будет думать ни о предстоящей свадьбе, ни о расторжении помолвки.
Итак, она развернула письмо и погрузилась в чтение.
« Дорогая Катарина! Совсем недавно я получила от тебя письмо с замечательным известием о том, что ты выходишь замуж за Блэйка. Я так рада за тебя! Никто больше тебя не заслуживает такого прекрасного мужа, как Блэйк. Я уже давно думала о том, что вы составили бы чудесную пару. Прими мои поздравления.
Жизнь моя в Париже протекает мирно и благополучно. Я взяла небольшой отпуск у мадам Лангдок, но скоро вернусь к любимой работе. У меня есть кое-что интересное, что я могу сообщить только тебе. С зимы за мной ухаживает лорд Фэрроу. Намерения его кажутся мне весьма серьезными. Я полагаю, что очень скоро он сделает мне предложение. Думаю, я отвечу согласием. Разве это не замечательно? Я счастлива как никогда. Пожалуйста, передай мои наилучшие пожелания всем близким.
Искренне твоя Виолетта «.
Катарина перечитала письмо, чтобы убедиться, что она поняла его правильно. Взявшись за письмо в третий раз, она вознамерилась читать между строк. Она не могла представить себе, что Виолетта может радоваться предложению Фэрроу.
Если женщина искренне любит мужчину, эта любовь не умирает, она живет вечно вопреки здравому смыслу. Катарина знала это по себе.
— Катарина?
Девушка вздрогнула, услышав голос Блэйка, вскочила и принялась судорожно складывать письмо.
— Я не ожидала увидеться с тобой сегодня, — нервно забормотала Катарина.
Блэйк подошел ближе и поцеловал ей руку, а не чмокнул ее в щеку, как делал это после объявления о помолвке.
— Что, в письме плохие новости?
— Нет. — Катарина провела языком по высохшим губам. — Это… это письмо от Виолетты.
— Понятно. И что она тебе сообщает? — слегка покраснел Блэйк.
Катарина не хотела заставлять Блэйка страдать и сказала только четверть правды.
— Она пишет, что хорошо устроилась в Париже. Она счастлива там. Кроме того, она попросила меня передать наилучшие пожелания всем близким.
— И все? — допытывался Блэйк.
— Это все из того, что я хотела бы сообщить тебе.
— Этого не может быть, — рассвирепел Блэйк. — Она знает о нашей помолвке?
— Да, и она передает поздравления. — Катарина прикусила губу, она не собиралась говорить Блэйку о Фэрроу.
— Могу ли я прочитать письмо? — неожиданно попросил Блэйк.
— Прости? — не поняла Катарина.
— Ты что-то скрываешь от меня. Катарина честно протянула жениху письмо.
— Спасибо, — пробежав глазами послание, поблагодарил ее Блэйк. Челюсти его были крепко сжаты.
— Ты рассердился.
— Почему я должен рассердиться? Я женюсь на тебе, она выходит замуж за Фэрроу. Все прекрасно.
— Блэйк, наверное, наступило время нам поговорить о нашей свадьбе.
Вместо ответа Блэйк судорожно прижал невесту к себе и поцеловал ее в губы. Это был первый якобы любовный поцелуй за все время их знакомства. Катарине стало больно.
— О свадьбе мы поговорим позже. Я приехал сообщить тебе, что я покидаю Лондон примерно на неделю. Честно говоря, я собираюсь отправиться в Париж и встретиться с Виолеттой. Я бы хотел обсудить с ней некоторые материальные аспекты нашего развода. Я должен быть уверен, что Виолетта обеспечена мной и ни в чем не нуждается. Если она выйдет замуж за Фэрроу, содержание от меня она получать перестанет.
— Ну конечно, — с надеждой в голосе ответила Катарина. — Я думаю, эта хорошая мысль — отправиться в Париж.
Блэйк стоял на узенькой парижской улочке, образованной смотрящими друг на друга зданиями из белого туфа. Улица была чистенькой, тенистой, одним словом — уютной. На этой улице в доме 42 жила Виолетта. Несмотря на летнюю жару, Блэйка лихорадило.
Он уже начал подумывать о том, что мысль приехать в Париж и увидеться с Виолеттой была сумасшедшей. Все финансовые дела он мог бы уладить с помощью адвокатов. Впрочем, слишком поздно было менять свои планы.
Но Блэйк все медлил, кляня себя за нерешительность. Но потом он подумал: Господи, он стоит у двери женщины, с которой он состоял в браке, которую он поддерживает материально, и посему имеет право увидеть ее и поговорить о том, что считает необходимым. Конечно, он не скажет ей, что предпринял поездку в Париж только из-за нее.