Наутро, еще не открыв глаза, Фрэнсис сразу поняла: что-то не так. Тело не ломило, кожу не щекотало одеяло… И ей так удобно, хотя голова сползла с подушки.
Она распахнула глаза и замерла: у окна стоял пустой шезлонг, а она лежала на кровати, положив голову на плечо Ричарда.
Что за чертовщина?! Он что, силком затащил ее в постель? Или она сама к нему пришла? И почему она ничего не помнит?
Фрэнсис попыталась рассуждать логически. Она в ночной рубашке. Уже хорошо. А Ричард, похоже, крепко спит. Еще лучше. И Фрэнсис начала потихоньку отползать к краю кровати. Спасать положение, пока еще не поздно. Но Ричард пробормотал что-то во сне и, повернувшись на бок, закинул на нее теплую тяжелую руку.
Нет, надо срочно выбраться из постели!
Фрэнсис решительно сняла с талии его руку и, затаив дыхание, отодвинулась от него, но не успела спустить ноги с кровати, как он поднял голову с подушки и, зевнув, сказал:
— Доброе утро! Надеюсь, ты выспалась?
— Как я здесь оказалась? — спросила Фрэнсис, не глядя на него.
— Ты плакала во сне. Наверное, приснился плохой сон. А потом сбросила одеяло. Вот я и подумал, что тебе будет со мной удобнее. — Помолчав, добавил: — И я оказался прав. Ты спала спокойно.
— Неужели ты думаешь, что я поверю, будто ты принес меня в кровать для моего же блага? — дрожащим голосом спросила Фрэнсис.
Ричард подпер голову локтем и ровным голосом, словно разговаривал с ребенком, произнес:
— Фрэнсис, тебе было плохо. Ты даже кричала во сне. Нужно же было тебе помочь. А кроме меня здесь никого не было.
— Я должна знать, что именно произошло этой ночью.
Уголки его рта дрогнули в улыбке.
— О, это была дивная ночь! — тихо сказал он. — Ты меня в очередной раз удивила. Моя тигрица!
На долю секунды она поверила, но он не выдержал и расхохотался.
— Дорогая, если бы ночью мы с тобой занимались любовью, у тебя бы сейчас не было на этот счет сомнений. Между прочим, ты так уютно расположилась у меня на плече, как будто так и нужно.
— Потому что не знала, где я, — возразила Фрэнсис.
— Не знала? — Брови у него поползли вверх. — А когда я нес тебя на руках, ты произнесла мое имя.
— Так ли? Может, ты меня обманываешь? — Она помолчала. — А что было потом?
— А потом мы сладко спали. Больше ничего. — Ричард потянулся: под бронзовой кожей обозначились мышцы.
Фрэнсис не могла оторвать от него глаз. Во рту у нее пересохло. Сердце пустилось вскачь.
— Но это дело поправимое, — небрежным тоном продолжил Ричард. — Все в наших руках. Хоть сейчас. — Он помолчал и, заглядывая ей в глаза, спросил: — Хочешь?
— Нет. — Фрэнсис вспомнила обрывок вчерашнего разговора. Она опустила глаза и пробормотала: — Вот в этом и состоит разница между мужчинами и женщинами. Мужчина готов заниматься сексом, даже если влюблен в другую.
— Какие же мы, мужики, скоты! — с готовностью согласился Ричард. — А ты, Фрэнсис, будучи чистой и благородной, как и подобает женщине, не можешь поступиться принципами. Ответь мне на один вопрос, радость моя, ну и как тебе там, наверху? Не слишком одиноко?
Фрэнсис отбросила одеяло и, не глядя на него, буркнула:
— Пора вставать.
— Нет, подожди! Во-первых, еще очень рано, а во-вторых, нам с тобой нужно поговорить.
— В таком случае, может, сначала оденемся, а потом поговорим? — натянутым голосом предложила она.
— Ну что ты! Давай хотя бы понежимся в постели, раз уж заниматься сексом ты не расположена, и поговорим по душам, как подобает супругам. Так что убегать я тебе не советую, — с насмешкой добавил он. — Кто знает, Фрэнсис, что может случиться, когда я тебя догоню?
Фрэнсис вспыхнула, но не двинулась с места. Так на самом деле безопаснее, решила она, хотя все ее тело покалывало от возбуждения при мысли, что она спала в его объятиях, а разум подсказывал: беги от него, и поскорее.
Она вдруг почувствовала свою беззащитность и, снова натянув на себя одеяло, спросила:
— Что ты хочешь мне сказать?
— Во-первых, я хочу извиниться, — тихо произнес он. — Пожалуйста, слушай меня внимательно и не перебивай: такое случается не часто. — Он помолчал. — Вчера я наговорил тебе черт знает чего. И все мои обвинения не имеют под собой никаких оснований. Потому что я точно знаю: Энтони Куган никогда не был твоим любовником. — Его рот скривился в усмешке. — Но, как говорится, видимость обманчива. Я вышел из себя и прошу за это прощения.
— Не понимаю, почему ты на меня набросился? — сказала Фрэнсис, судорожно сжимая в руках край одеяла. — Не все ли тебе равно, чем я занимаюсь? Ведь у нас тобой деловое соглашение.