Лорд Морнайт закусил губу. Мой успокаивающий тон на него явно не подействовал.
— Это не чушь, — проговорил он. — Сегодня Королевский совет дал понять, что место до сих пор вакантно из-за моего промедления. Не думал, что молва разойдётся так скоро.
— О? Так чего же вы ждёте?! — воскликнула я. Опомнилась и понизила голос: — Разве такими возможностями стоит разбрасываться? Уверена, вы добьётесь немалых успехов.
— Да, я бы хотел принести пользу обществу и стране. Но как и всегда, между мной и службой есть одно препятствие, — глухо ответил лорд Морнайт. — Я не женат.
Сказать, что моё сердце упало, значит не сказать ничего.
Оно шваркнулось вниз с самой луны и разбилось в стеклянную пыль. Не эти слова я хотела услышать. Не то, что он всё ещё во власти прошлого — и не может принять будущее.
Шаги замедлились, пока не замерли вовсе. Лорд Морнайт обернулся, увидел моё лицо.
— Дарианна?
— Даже не знаю, что тут сказать, — произнесла я дрожащим голосом и замолчала. Через силу натянула улыбку, чтобы не выглядеть так уж жалко.
Лорд Морнайт шагнул ко мне, взял озябшие ладони в свои.
— Я не хотел, чтобы всё так вышло, — сказал он понуро и сжал пальцы сильнее. — Кем я теперь буду выглядеть в ваших глазах? Честолюбцем, беспринципным карьеристом, что расчётливо подгадал момент? Дарианна, я клянусь своим сердцем, своей жизнью, что хочу видеть вас своей женой не ради должности. Из одной любви к вам, которая зародилась так давно и ждала так долго.
Я с шумом втянула воздух, но чувство было такое, словно Пак высосал его до последней капли.
— Так вы… Так вы что?.. Вы?!.. — слова обмылками выскальзывали изо рта, неспособные уцепиться друг за друга. Я едва не разрыдалась от того, что в такой момент не могу даже двух слов связать, язык будто сковало параличом.
— Я прошу вашей руки, Дарианна. — Он поднёс мою ладонь к губам и поцеловал. — Как и все люди, я далеко не идеален и наделён множеством недостатков. Не так уж молод, порой ворчлив, привык к одиночеству и мало что видел в жизни, кроме работы. Но я обещаю беречь вас, хранить и любить столь много лет, сколько мне отмерено судьбой. И мне плевать на любые должности, если вас не будет рядом. А если вам нужно подтверждение чувств более весомое, чем слова… Что же, ради вас я готов отказаться от места в Совете.
— Нет! — вскричала я.
— Нет?..
— Не вздумайте отказываться, вы!.. Да что вы там себе вообще напридумывали? — сердито заговорила я. — Никогда в жизни я бы не подумала, что вы хотите меня использовать таким подлым образом. Разумеется, я выйду за вас! Да как я могу не выйти, когда я люблю вас так, что самой страшно? Не нужно мне ничего доказывать. Идите в Совет, женитесь на мне и будьте же счастливы, чёрт побери!
Лорд Морнайт сгрёб меня в охапку. Тихонько рассмеялся в самую макушку, порождая волну мурашек:
— Теперь вы выражаетесь как пиратка.
— Это называется «идеальная совместимость», — сказала я и прильнула щекой к его груди.
Помолвка ещё не достигла моего рассудка. Каждая жилка тряслась от радости, но я с трудом осознавала, что к чему, словно тело соображало гораздо быстрее головы. Каждый глоток воздуха пенился в лёгких весёлыми пузырьками, и это шампанское разносилось до самых кончиков пальца.
Упоение пронизывало меня с головы до ног, накатывало волнами золотистого света. Я и не думала, что когда-нибудь испытаю такой силы счастье, что оно вытеснит из меня всё прочее, выкинет, как ненужный мусор, тревоги и волнения, сомнения и печали, всё до последней соринки.
И в этой кристальной чистоте останется только одно — любовь к человеку, чьё сердце колотится под моей щекой.
Глава 47
Последним мне предстояло держать экзамен по истории. К тому дню я уже сносно отписала руническое письмо, сумела не отравиться на алхимии жидкостей, обратила песок в несокрушимое стекло на алхимии твёрдых тел и без особых сложностей выполнила четырнадцать базовых приёмов магии Игни.
В рунах я всё ещё сомневалась, а насмешливое выражение лица леди Лоденрой было призвано сбивать с толку даже самых уверенных, так что последний экзамен имел решающую важность.
Лорд Фестон сидел за столом с видом скучающего повесы, которого оторвали от разнузданного веселья и приставили лущить горох. Летами он превосходил нас раза в два, но всё ещё питал страсть к ярким краскам и одевался так, что не мог пройти через весенний луг без сопровождения пчёл. Волосы он тайно чернил, умащивал розовым маслом и всегда зачёсывал назад, чтобы скрыть наметившуюся плешь. Сегодня он не изменил этим славным традициям: камзол цвета фуксии с ярко-зелёными обшлагами вызывал чувство, что из-под стола вдруг вырос цветок. Несомненно, ядовитый до крайности.