Полигон устроили в отдалении от главных зданий Академии. Видимо, чтобы они простояли немного дольше. В ложбинке между пологими холмами лежала площадка, на которой собрались все те, кого я вчера видела в зале. Инструктаж уже шёл. Леди Эскриг при моральной поддержке трёх других деканов пыталась донести основы техники безопасности.
Тангиль заметил нас первым и помахал. Рядом с ним стояли Эреза, Лиам Триккроу и — я мысленно скривилась, — Нарелия. Знакомые и незнакомые адепты смотрели на меня. Их лица менялись, когда мы проходили мимо: недоверчивость, одобрение, даже восхищение. Шаг замедлился сам собой. Хотелось растянуть этот миг на тысячу лет.
Лиам, который вчера целый вечер игнорировал моё существование, погружённый в мрачное раздражение, сегодня будто впервые меня встретил. Его прямой взгляд заставил вдруг оробеть.
— Доброе утро, — сказал Тангиль. Вот от кого не ждёшь подвоха. Здоровый парень, а опасностью от него веет не больше, чем от кувшинки в пруду. — Сегодня вы сияете ярче прежнего. Радостно видеть, что отдых пошёл на пользу.
Синие глаза парня поблёскивали, будто море в ясный день, когда он улыбался.
Его слова не понравились Нарелии так сильно, что она издала фальшивый смешок, нисколь не пытаясь его скрыть. Сложила руки на груди с вызывающим видом. Оглядела меня с ног до головы и выдала в никуда:
— Да уж… Правду говорят: «Можно вывезти девушку из деревни, но не деревню из девушки». Если так одеваются баронессы в Конфлане, представляю, как выглядят их нищенки.
Тангиль растерянно заморгал.
— Злой язык не делает тебе чести, Нарелия, — сказал он, хмурясь.
— Можешь считать меня сущим злом во плоти, мне не жалко. По крайней мере, я не выгляжу, как чучело.
Он выдохнул сквозь зубы, но не стал пытаться её усовестить. Отошёл и встал рядом с нами, спокойный и уверенный в том, что поступает верно.
Мы все слишком отвлеклись на змеиный язык Нарелии и не заметили приближения грозовой тучи в лице лорда Морнайта.
— Леди Фламберли, у вас назрело высказывание поважнее инструктажа? — грянуло за спиной. Я вздрогнула. — Если вы не собираетесь осчастливить нас великой мудростью, то помолчите хотя бы несколько минут, пока леди Эскриг не закончит.
Густо покраснев, как умеют краснеть только рыжие, девушка опустила глаза. И куда только делась вся её спесь! Если бы декан не отошёл к пятикурсникам, она бы, наверное, прямиком сквозь землю и провалилась.
Я почувствовала себя отмщённой. Пусть хоть что говорит. Её укусы комариные, а не волчьи.
— Я надеюсь, все меня поняли? — леди Эскриг осматривала адептов с крайней степенью недоверия. — Так, что-то не слышу Бетель Кастерли. Где она? А, вижу. Бетель, вы меня поняли?
— Всё поняла, леди Эскриг! — громко ответила соседка. И прибавила уже вполголоса, проказливо улыбаясь: — Но ничего не обещаю.
Второкурсники достались декану Аэри, седому дедульке с повышенной суетливостью, который скинул работу на лорда Риверглоу и левитировал в направлении Академии. Я впервые в жизни увидела, как человек летает, и потому застыла с раскрытым ртом.
Дёрнула Бетель за рукав:
— Все аэриты так могут?
— Только самые одарённые, — ответила вместо неё Эреза. — И способные хорошо концентрироваться.
— Что правда, то правда, — вздохнула аэритка. — Я не из слабеньких, но пока что вот мой предел.
Девушка подпрыгнула на месте, на мгновение зависла в воздухе и плавно опустилась вниз. Сердце бешено заколотилось. Я ведь тоже на такое способна? То, что мне запрещено показывать второй дар, не значит, что тренировать его тоже нельзя. По ночам, например, когда никто не видит.
Адепты вокруг вдруг пришли в движение, разошлись в стороны.
Лорд Риверглоу надрывался:
— Второй курс, пов-то-ря-ю! Берём рапиры и становимся в пары! Вальтер, не нужно размахивать оружием, вы не дикий обезьян с палкой! Сейчас проверим, что у вас после каникул в головах осталось.
Все выполняли указания так спокойно, будто это обычное дело. Любой аристократ, будь то юноша или девушка, учился фехтованию с детства.
Но я-то видела оружие впервые в жизни! Только и могла сообразить, за какой конец держать.
Растерянно глядя на соседок, я встала в ряд по левую сторону. И только тогда увидела, кто достался в пару.
Бледнее, чем разбавленное молоко, передо мной стоял тот сумасшедший кровопийца.