— Не беспокойтесь о деньгах, — произнёс он мягко, подтверждая мои худшие опасения. Но потом всё пошло в иную сторону: — Как я уже сказал, посещение Академии — не выбор, а обязанность каждого одарённого. Было бы странно взимать за это плату. Вы закончили с возражениями или у вас за пазухой припрятан ещё мешок? — добавил он невозмутимо. — Если да, то давайте всё разом, я тороплюсь.
— Нет, — выпалила я. — В смысле, возражений нет. Мне что, прямо сейчас туда явиться?
— Это уж как хотите, не вправе вас удерживать. Но советую всё же повременить с этим до Средолетья. Сразу после начинает работу приёмная коллегия, которая выделит вам жильё на время учёбы. Декаду спустя вы приступите к занятиям. Надеюсь, на подготовительном этапе проблем у вас не возникнет.
— А вы склонны верить в лучшее, как я погляжу…
— Так меня ещё никто не оскорблял, — усмехнулся маг. — Рад, что мы договорились. Не подведите меня, Дарьяна.
Сдержанная улыбка удивительно шла к его зелёным глазам, прозрачным, как драгоценные камни.
Когда за лордом закрылась дверь, я наконец-то смогла выдохнуть. Всё это время меня будто стискивали железные обручи, руки слегка дрожали.
Академия четырёх стихий, значит. Ну-ну.
Я не давала радостному предвкушению затопить разум. Ведь под сводами Академии постигает магическое искусство и тот, кто на меня напал.
Глава 4
Я впервые оказалась за воротами Академии, закрытыми для простых смертных.
Здесь не было стражи. Даже будь у меня пропускная грамота, её некому было бы показать. Но ворота, прежде неподвижные, открылись сами. Будто почувствовали, что теперь здесь и моё место тоже.
За тяжёлыми каменными створками раскинулся двор, ленты мощёных дорожек прожилками вились по сочной зелени газона. Они вели к разным постройкам, сплетаясь паутиной вокруг стройной белокаменной башни в центре. Людей было мало, и все — в отдалении.
Повезло. Не отпускало чувство, что первый же, кто увидит меня на территории, выкинет обратно за забор. И когда я мешком шмякнусь в вонючую пыль, тогда-то наконец и проснусь.
Заприметив нужное здание, я пошла по дорожке, глубоко вдыхая аромат сиреневых цветов, в изобилии усыпающих кусты по бокам. Лёгкий ветерок разбавлял его запахом гари.
На ступеньках флигеля, внутри которого скрывалась приёмная коллегия, смелость начала потихоньку сдуваться. Но я и так тянула слишком долго — сегодня был последний день приёма. Девять предыдущих я металась от одного решения к другому, то преисполняясь надеждами, то уходя в глубокую тревогу.
«Не дрейфь, подруга — сказала я себе, поднимаясь по мраморным ступеням, холодящим ноги даже через подошву. — Если ты добралась до этого момента, сможешь пройти и дальше».
С этой бодрящей мыслью я взялась за дверную ручку. Внутри флигеля что-то упало с громким стуком и покатилось.
Не долго думая, я приникла к двери ухом.
— Мать-прародительница! Патрик, что это с вами? — воскликнула женщина. Высокий голос отлично проникал сквозь преграду.
— Бетель Кастерли, — отвечал ей глуховатый мужской тенорок. Я живо представила себе самое скучное лицо в мире.
— Ах, можете не продолжать. Но в самом деле, Патрик… Хватит потворствовать её тяге к экспериментам. Вы теперь преподаватель, а не безалаберный адепт. Нужно держать марку.
Изнывая от любопытства, я толкнула дверь и заглянула внутрь.
За столом посреди богато обставленного кабинета сидели двое. Представительного вида особа, запах духов которой достигал даже двери. И…
— Леди Алистер сказала, что за декаду смоется, не раньше, — вздохнул молодой человек с волосами цвета пионов. Наружность его была гораздо интереснее тусклого голоса. — Бетель делает успехи.
— Ушам своим не верю, вы пошли с этим вопросом к главе Академии?! — всплеснула руками дама. — Патрик, вы меня поражаете. Здесь полно других аквáти, помимо леди Алистер. Спросили бы у меня…
Заглядевшись на ярко-розовую шевелюру, я не заметила, как опёрлась на дверь слишком сильно. Скрип прозвучал так внезапно, что женщина аж подпрыгнула на стуле.
— Матерь всеблагая!.. Да что за день такой сегодня, одни потрясения! Что такое? — спросила она, обмахиваясь платочком. — Если вы пришли с вестью, что пир хотят перенести, лучше уходите обратно. Моё слабое сердце этого не выдержит.
Услышав это, я окаменела.
Вдруг увидела себя со стороны: дешёвое платье из плохой ткани, загорелое лицо, волосы убраны в простую косу. А руки даже показать стыдно.
У этой мымры они были холёные и белые, словно мукой присыпали.