Дуглас Макартур сыграл совершенно особую роль в истории Филиппин. Он неплохо разбирался в положении в стране и в психологии народа. Генерал крестил сына Кэсона и, по местным представлениям, стал родственником президента, его кумом, тем самым вступив с ним в отношения утанг на лооб («внутреннего долга»). Он умело пользовался этим обстоятельством и приобрел огромное влияние на государственные дела. Кэсон дал ему титул фельдмаршала (до того не существовавший здесь) и даже придумал специальную форму. (В последние годы жизни Макартур носил фуражку от нее как символ тесных связей с Филиппинами.) Зная о склонности местных жителей конкретизировать абстрактные понятия и персонифицировать идеалы, Макартур своей политикой добился того, что его стали считать олицетворением Америки, подлинным «старшим братом». (Один филиппинский деятель так и сказал: «Для нас Макап-тур и есть Америка».)
Генерал снискал необычайную популярность, но к войне Филиппины были подготовлены далеко не удовлетворительно. К началу военных действий тут насчитывалось 100 тыс. кое-как обученных резервистов, 50 тыс. американских солдат и только 500 самолетов. Макартур разработал план, суть которого заключалась в том, чтобы отвести наличные войска на п-ов Батаан, замыкающий вход в Манильскую бухту, там дождаться прибытия американского флота из Пирл-Харбора и затем совместными усилиями уничтожить противника.
Начало войны спутало все карты. Потери, понесенные американским флотом в Пирл-Харборе, исключили всякую возможность помощи Филиппинам. Уже через несколько часов после нападения японцев их самолеты бомбили Манилу. Мануэль Кэсон сообщил, что страна вступает в войну на стороне США.
22 декабря 1941 г. 43 тыс. японских солдат высадились к северу от Манилы, через два дня еще 7 тыс. японских солдат — к югу от Манилы. Столица была объявлена открытым городом и вскоре оккупирована японцами. Макартур и филиппинское правительство перебрались на о-в Коррехидор, откуда подводная лодка позже доставила их в Австралию. Покидая Коррехидор, Макартур сделал заявление, в котором прозвучали слова, вскоре облетевшие все острова и воспринятые их жителями как обязательство: «Я вернусь».
Филиппинские и американские солдаты, отступившие в соответствии с планом военной кампании на Батаан и Коррехидор, продолжали сражаться. Изнуренные голодом и болезнями, они оказывали героическое сопротивление, но не могли противостоять натиску японцев. В апреле 1942 г. был сдан Батаан, а затем Коррехидор. В плен попали 76 тыс. человек. Без пищи и воды, под палящим тропическим солнцем шли они, подталкиваемые штыками, в концентрационные лагеря. Ослабевших приканчивали тут же. Этот переход назвали впоследствии «маршем смерти».
Падение Батаана и Коррехидора отнюдь не означало, что филиппинцы сложили оружие. В стране развернулось широкое партизанское движение. На Центральном Лусоне наиболее активными отрядами руководила коммунистическая партия, которая 23 марта 1942 г. создала Народную антияпонскую армию, или в тагальском сокращении — Хукбалахап. Бойцов ее стали именовать хуками. Эта армия контролировала ряд районов на равнинах острова, назначала и смещала должностных лиц, вела судопроизводство и даже открывала школы для крестьян.
Напротив, многие представители верхов активно сотрудничали с оккупантами. Японцы пытались изобразить себя освободителями страны от колониального гнета. 14 октября 1943 г. они провозгласили «независимость» Филиппин в «сфере совместного процветания». Однако уже через год, 20 октября 1944 г., четыре американские дивизии высадились на о-ве Лейте (сейчас на этом месте воздвигнут памятник). Ими командовал Дуглас Макартур. Сойдя на берег, генерал с присущей ему лаконичностью констатировал: «Я вернулся», имея в виду выполнение обязательства, данного за два года до того. Фотография Макартура, бредущего по колено в воде, широко известна на Филиппинах. С ним прибыл Серхио Осменья, ставший к тому времени президентом (Кэсон умер в Америке от туберкулеза).
Надо сказать, что первоначально американское командование из соображений военной целесообразности предполагало обойти Филиппины и ударить прямо на Тайвань. Макартур решительно воспротивился этому: он понимал, что поражение американцев в начале кампании серьезно подорвало престиж США, и требовал демонстрации военной мощи перед филиппинцами. «Азиаты уважают только силу, и потому обход архипелага будет непонятен восточному уму», — говорил он. Макартур добился свидания с Рузвельтом и настоял на своем.
Военное превосходство американцев на сей раз было очевидным. 9 января 1945 г. они высадились к северу от Манилы (в том же заливе, где ранее японцы) и вместе с партизанскими отрядами двинулись на столицу. Здесь оставались только японские моряки без судов и морские пехотинцы (остальные войска отошли в горы Центрального Лусона). Понимая свое отчаянное положение, они ожесточенно дрались. Мирных жителей уничтожали, а город был разрушен на 80 %. Историки утверждают, что по масштабам разрушений Манила занимала второе место после Варшавы. (Некоторые военные специалисты считают, что в ее штурме не было никакой необходимости: основные войска японцев уже покинули столицу, и Макартуру просто хотелось «въехать в город на белом коне».)
Слава американского генерала достигла апогея. Еще раньше пронесся слух, что во время высадки Макартур шел к берегу по воде, яко посуху (как Иисус Христос). В стране, где безоговорочно верят в чудеса, такое сообщение отнюдь не пустяк и могло иметь важные практические последствия. Почитание генерала превысило границы возможного. Его именем был назван город; в послевоенной филиппинской армии в каждом подразделении при перекличке первым вызывали Дугласа Макартура и неизменно следовал ответ: «Присутствует духовно». По его настоянию (а также по требованию правящих кругов США) президентом страны был избран лидер помещичьей олигархии Мануэль Рохас, хотя над ним тяготело обвинение в сотрудничестве с японцами.
4 июля 1946 г. состоялась торжественная церемония провозглашения независимости[22]. На площади Лунета в Маниле, на месте казни Хосе Рисаля, был спущен американский флаг, прежде развевавшийся рядом с филиппинским. Но до подлинной независимости было еще далеко: американцы постарались обеспечить свои позиции на архипелаге, заключив ряд обременительных для бывшей колонии соглашений.
Положение внутри страны было сложным. После освобождения прогрессивные силы объединились в Демократическом альянсе, представители которого получили несколько мест в парламенте. Они требовали проведения социально-экономических и политических преобразований, особенно аграрной реформы. Буржуазно-помещичья верхушка, усмотрев в этом реальную угрозу своей власти, предприняла наступление на демократические силы. Представители Альянса были незаконно лишены парламентских мандатов, против хуков развернулась кампания террора, некоторые видные левые деятели пали жертвой убийц. В этой обстановке хуки взялись за оружие, и на равнинах Центрального Лусона опять вспыхнула вооруженная борьба, поддержанная крестьянами.
Во время президентских выборов 1949 г. тысячи избирателей не были допущены к урнам, убитые исчислялись сотнями. Бои с хуками шли даже в предместьях Манилы. Правительство находилось в растерянности; вновь избранный президент Элпидио Кирино приготовился бежать из страны — в Манильской бухте под парами стояла яхта, а дворец охраняли танки. Угроза падения строя казалась реальной.
Такой поворот событий ни в коей мере не устраивал американцев. США немедленно оказали филиппинским властям помощь, предназначенную для расправы с народным движением. Сочетая методы психологической обработки (сдавшимся хукам сулили полное прощение, участок земли, буйволов) со все усиливающимся военным нажимом, правительство сумело нанести серьезный урон движению. Немалая «заслуга» в этом принадлежала военному министру, а позднее президенту (1954–1957) Рамону Магсайсаю. Не лишенный способностей политический деятель, он выступал против крайностей существующего режима (оставаясь лидером правящей верхушки), обещал решить аграрный вопрос, не чурался общения с простыми тао (на языке официальной пропаганды тех лет это называлось «пустить босоногих во дворец») и несколько ограничил масштабы коррупции.
22
Первое время филиппинцы отмечали День независимости 4 июля — как и американцы. Теперь празднование перенесено на 12 июня — день провозглашения Филиппинской Республики во времена антииспанской революции. В этом не без основания увидели признак усиления антиамериканских настроений в стране. Тем не менее 4 июля отмечается как день филиппино-американской дружбы.