Теоретически выборные лица не должны удовлетворять личные просьбы, фактически же все обстоит иначе. Пулитико отлично знает, что невыполнение традиционных обязанностей на том основании, что это не входит в его компетенцию, или что это против закона, немедленно будет расценено как нарушение «внутреннего долга» и он окажется человеком уаланг хийа; слух об этом дойдет до других, и тогда нечего рассчитывать на их голоса в дальнейшем. Вот почему неукоснительно соблюдается правило никому ни в чем не отказывать. Специальные канцелярии с большим штатом служащих устраивают дела избирателей и следят, чтобы им было уделено соответствующее внимание. На рождество, например, практически всем избирателям отправляются поздравления. В это время 80 % всей корреспонденции в стране составляют рождественские открытки конгрессменов и сенаторов, обладающих правом бесплатно пересылать почту.
По утрам в доме филиппинского конгрессмена собираются не менее 20–25 просителей. Один из секретарей опрашивает их и за завтраком докладывает боссу. Тот обдумывает решение и затем объявляет его клиентам, которые почтительно ловят каждое слово патрона. Не раз присутствуя на таких приемах, я имел возможность убедиться, что просьбы имели личный характер и что их всегда выслушивали терпеливо, какими бы абсурдными они ни показались постороннему человеку.
Разумеется, это вовсе не значит, что между простым тао и пулитико действительно устанавливаются сердечные отношения. Субъективно они воспринимаются, как таковые, объективно же способствуют закреплению существующего неравенства. Для пулитико, имеющего солидные доходы, некоторые траты на поддержание «добрых отношений» отнюдь не обременительны и не угрожают его благосостоянию — он остается хозяином положения.
Улаживание дел своих избирателей поглощает много времени пулитико. Будучи посредником, он не вправе отказаться от этой деятельности, не рискуя своим положением. Однажды я провел со знакомым конгрессменом целый рабочий день. Утром мы ненадолго заглянули в конгресс, где шло обсуждение важного законопроекта об ограничении прав иностранных нефтяных монополий, но зал был почти пуст. Большинство конгрессменов, как мне объяснили, были заняты тем же, чем собирались заняться и мы. Сначала мы поехали в министерство просвещения, где удалось получить должность инспектора для хорошего знакомого семьи, затем в министерство финансов — уточнить вопрос о назначении провинциальным казначеем «своего человека», потом в бюро по налогообложению — «выбивать» еще одно место и т. д. После обеда те же вопросы решались по телефону: конгрессмен договаривался, добивался, утрясал. Вечером он давал обед своим лидерам, вызванным из провинции: приближались очередные выборы, и надо было разработать стратегию. Кстати, проезд, гостиница в Маниле и развлечения лидеров (иногда весьма фривольного свойства) — все это оплачивается конгрессменом и является одной из форм подкупа. Никого — кроме разве прессы — не интересует его деятельность в качестве члена законодательного органа, и она отнимает мало времени, а вот лакад, т. е. всякого рода хлопоты по устройству людей из своей провинции, находится в центре внимания избирателей.
В публичных выступлениях, в прессе непотизм и фаворитизм объявляются злом. Пулитико, находящийся в оппозиции, не упустит случая обвинить в этих пороках своего удачливого соперника, находящегося у власти. Однако если ему повезет и он добьется поста, то будет делать то же: «такова жизнь».
Третий вид деятельности связан с удовлетворением нужд всего избирательного округа: сооружением школ, больниц, дорог, мостов и т. п. Деньги на эти работы выделяются государством, и здесь искусство пулитико состоит в том, чтобы вырвать побольше, пусть даже в ущерб другим районам. Популярность его, шансы на победу непосредственно зависят от умения выколачивать средства. Какими способами — не существенно, ценится результат. Здесь чрезвычайно важны хорошие отношения с вышестоящими должностными лицами.
Конгрессмены волей-неволей должны ладить с президентом. Расходы на общественные работы утверждаются в целом по стране, но распределение средств по провинциям — прерогатива главы исполнительной власти. Он направляет их конкретному конгрессмену, а уже последний ищет подрядчика — с выгодой для себя. Эти средства на Филиппинах называют «бочка с солониной» (термин заимствован из практики освоения американского Запада). Тут все зависит от личных связей. Если конгрессмен препятствует проведению законов, угодных президенту, выступает с критикой администрации, ему неизбежно грозит уменьшение доли «солонины», и это приведет к падению его авторитета у избирателей: он покажется им неспособным выполнять одну из своих основных обязанностей. Немногие могут позволить себе-пойти на такой риск.
Подобное положение складывается и на следующих ступенях иерархической лестницы: у вышестоящего всегда есть реальные возможности диктовать волю нижестоящим. И только если пулитико метит на более высокий пост, он может обрушиться с критикой на «начальство», предварительно заручившись поддержкой лидеров.
Наконец, четвертый вид деятельности — это выполнение тех функций, которые предусмотрены законом, для конгрессмена — прежде всего участие в работе законодательного органа, обсуждение и принятие законопроектов и т. п., т. е. то, что по замыслу должно быть самым главным, но что для него и для его избирателей является как раз второстепенным. Это подтверждается данными социологических обследований. При одном из них интервьюеры старались выяснить, каким, с точки зрения избирателя, должен быть человек, занимающий выборный пост (в данном случае речь шла о губернаторах и конгрессменах). 52 % опрошенных заявили, что пулитико этого ранга надлежит оказывать услуги своим избирателям и провинции в целом, 32 % — что главное это уметь ладить с подчиненными, не отгораживаться от них, защищать их, посещать деревни, т. е. соблюдать нормы пакикисама, и лишь 7 % опрошенных полагали, что губернатору и конгрессмену следует быть честным, справедливым и неукоснительно выполнять предвыборные обещания. Остальные определенного мнения не имели. Почти наверняка можно сказать, что указанные 7 % принадлежат к образованной части населения, взгляды которой сформировались под американским влиянием. Простой тао обычно не оперирует такими понятиями, как «честность» и «справедливость». Из этого не вытекает, что он безразличен к названным качествам, просто они для него как бы включаются в понятия «внутренний долг» и пакикисама и неразрывно связаны с ними. Честен и справедлив тот, кто уважает традиционные принципы и не задевает чувства других.
Из того факта, что в стране пулитико (выборное должностное лицо), а не администратор (назначенное) является важнейшим, часто делают вывод о торжестве принципа выборности, принесенного из США. Американцы всегда с гордостью говорят об этом, подчеркивая победу своей формы демократии. «Торжество» это, однако, объясняется только тем, что филиппинцы в совершенно чуждую им форму вложили привычное содержание. Под оболочкой буржуазной демократии живут прежние феодальные и родовые отношения, и сама оболочка не отвергается лишь потому, что позволяет этим отношениям существовать.
Особенно явно они влияют на формирование и работу низших органов власти, где сам принцип самоуправления сводится на нет иерархической структурой общества. У тао нет навыков самостоятельного решения даже мелких вопросов, и по поводу рытья колодца посылаются ходоки не в муниципалитет даже, а прямо к губернатору провинции. На местах господствует мнение, что все в руках центра. Такое неверие в собственные силы, с одной стороны, приводит к оттоку наиболее способной молодежи в столицу, а с другой — усиливает бездействие, состояние зависимости, апатии.
Вплоть до 1955 г. в деревне не было своих выборных руководителей и они назначались сверху. Теперь выбираются капитан де барио, вице-капитан (его заместитель) и три члена совета. Но в ряде деревень (до 8 %) все еще нет никаких капитанов, а в некоторых (до 1 %) они по-прежнему назначаются. Причем по закону правом выбирать должностных лиц на уровне барио пользуются только главы семей. Создается парадоксальное положение: многие филиппинцы, живущие в сельской местности, имеют право выбирать президента, сенаторов и в то же время лишены права выбирать своих непосредственных руководителей (в филиппинских установлениях немало таких несуразностей).